Фёдоров, Виктор Степанович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виктор Степанович Фёдоров<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности СССР
2 октября 1965 — 18 октября 1985
Предшественник: он же как председатель Государственного комитета нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности при Госплане СССР — министр СССР
Преемник: Лемаев, Николай Васильевич
председатель Государственного комитета нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности при Госплане СССР — министр СССР
24 января 1964 — 2 октября 1965
Предшественник: должность учреждена;
Байбаков, Николай Константинович как председатель Государственного комитета химической и нефтяной промышленности при Госплане СССР — министр СССР
Преемник: должность упразднена
председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по химии
20 августа 1958 — 21 января 1963
Предшественник: Сергей Михайлович Тихомиров
Преемник: должность упразднена;
Николай Константинович Байбаков как председатель Государственного комитета химической и нефтяной промышленности при Госплане СССР — министр СССР
 
Рождение: 16 (29) мая 1912(1912-05-29)
Армавирский аул,
Лабинский отдел,
Кубанская область,
Российская империя
Смерть: 1 февраля 1990(1990-02-01) (77 лет)
Москва, СССР
Партия: КПСС
Образование: Грозненский нефтяной институт
Учёная степень: кандидат технических наук
 
Награды:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Ви́ктор Степа́нович Фёдоров (19121990) — советский государственный и хозяйственный деятель.



Биография

Родился 16 (29 мая) 1912 года в ауле Армавирский (ныне Армавир, Краснодарский край) в семье рабочего. Русский.

Трудовую деятельность начал в 1926 году учеником слесаря нефтепромысла в городе Грозный, окончил школу бригадного ученичества. В 1928 году продолжил учебу в институте.

Окончил Грозненский нефтяной институт в 1932 году. Кандидат технических наук.

С 1935 года на преподавательской работе,

с 1940 года на хозяйственной работе в объединении «Грознефтезаводы».

В 1946—1948 годах заместитель министра нефтяной промышленности южных и западных районов СССР,

в 1948—1951 годах заместитель министра нефтяной промышленности СССР,

в 1951—1952 годах первый заместитель МНП СССР,

в 1952—1954 годах начальник строительства Ангарского нефтехимического комбината,

в 1954—1957 годах первый заместитель МНП СССР,

в 1957—1958 годах председатель Башкирского СНХ,

в 1958—1963 годах председатель Государственного комитета СМ СССР по химии,

в 1963—1964 годахпервый заместитель председателя Государственного комитета химической и нефтяной промышленности при Госплане СССР,

в 1964—1965 годах председатель Государственного комитета нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности при Госплане СССР — министр СССР,

в 1965—1985 годах министр нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности СССР.

Член ВКП(б) с 1939 года. Член ЦК КПСС (1976—1986), кандидат в члены ЦК КПСС (1961—1976). Депутат ВС СССР 5—10 созывов.

С 1985 года на пенсии. Скончался 1 февраля 1990 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Награды и звания

Напишите отзыв о статье "Фёдоров, Виктор Степанович"

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12380 Фёдоров, Виктор Степанович]. Сайт «Герои Страны».

  • [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0004/3d4c02ed Биография на сайте «Библиотека — Люди и книги»]
  • Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  • [www.knowbysight.info/FFF/12395.asp Биография и фотография]

Отрывок, характеризующий Фёдоров, Виктор Степанович

– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.