Фёдоров, Николай Васильевич (политик)

Николай Васильевич Фёдоров чуваш. Фёдоров Николай Васильевич<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Первый заместитель Председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации
с 30 сентября 2015 года
Предшественник:	Александр Порфирьевич Торшин
Президент Чувашской Республики
21 января 1994 года — 29 августа 2010 года
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Михаил Васильевич Игнатьев
Министр юстиции Российской Федерации
16 мая 1992 года — 24 марта 1993 года
Глава правительства:	Борис Николаевич Ельцин Виктор Степанович Черномырдин
Президент:	Ельцин, Борис Николаевич
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Юрий Хамзатович Калмыков
Министр юстиции РСФСР
14 июля 1990 года — 16 мая 1992 года
Глава правительства:	Иван Степанович Силаев Борис Николаевич Ельцин
Президент:	Борис Николаевич Ельцин
Предшественник:	Владимир Александрович Аболенцев
Преемник:	должность упразднена
Министр сельского хозяйства Российской Федерации
21 мая 2012 года — 22 апреля 2015 года
Глава правительства:	Дмитрий Анатольевич Медведев
Президент:	Владимир Владимирович Путин
Предшественник:	Елена Борисовна Скрынник
Преемник:	Александр Николаевич Ткачев
Советник Президента Российской Федерации
22 апреля 2015 года — 28 сентября 2015 года
Президент:	Владимир Владимирович Путин
Вероисповедание:	православие
Рождение:	9 мая 1958(1958-05-09) (65 лет) дер. Чёдино, Мариинско-Посадский район, Чувашская АССР, РСФСР, СССР
Супруга:	Светлана Юрьевна Фёдорова
Дети:	Василий Николаевич Фёдоров Карина Николаевна Фёдорова
Партия:	КПСС → Единая Россия
Образование:	Казанский государственный университет
Учёная степень:	доктор экономических наук, кандидат юридических наук
Профессия:	юрист
Деятельность:	политик
Научная деятельность
Научная сфера:	Конституционное право и регионология
Место работы:	Россия
Известен как:	Автор более ста статей и ряда книг по вопросам демократического и федеративного устройства государства, свободы печати, независимой судебной власти, экономической политики
Награды:

Никола́й Васи́льевич Фёдоров (чуваш. Фёдоров Николай Васильевич; р. 9 мая 1958 года, дер. Чёдино, Мариинско-Посадский район Чувашская АССР, РСФСР, СССР) — советский и российский государственный и политический деятель. Первый заместитель председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации с 30 сентября 2015 года; член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации (2010—2012 и с сентября 2015);.

Президент Чувашской Республики (1993—2010). Министр сельского хозяйства Российской Федерации (21 мая 2012 — 22 апреля 2015). Советник президента Российской Федерации (2015). Доктор экономических и кандидат юридических наук, профессор. Член Высшего совета партии «Единая Россия».

Биография

Юношеские годы и студенчество

Николай Фёдоров родился в 1958 году, в многодетной семье ветерана Великой Отечественной войны. По национальности — чуваш.

Родное село Чёдино в начале 1960-х по решению партийных инстанций сравняли с землёй, его территорию в пригороде Чебоксар поглотил гигантский комбинат по производству химического оружия «Химпром». Промышленный монстр наложил мрачный отпечаток на детское сознание Николая и гнетущим воспоминанием прошёл через всю его жизнь

— Ленский И. Президент с улицы Водопроводной // Правда. — 20 апреля 1994.

В 1975 году окончил Толиковскую среднюю школу Чебоксарского района Чувашской Республики с золотой медалью. В 1980 году, после окончания юридического факультета Казанского государственного университета по направлению приехал в Чебоксары и преподавал в 1980—1982 и 1985—1989 годах дисциплины «Советское право» и «Научный коммунизм» в Чувашском государственном университете им. И. Н. Ульянова. В комитете комсомола вуза возглавил правовой сектор.

В 1985 году окончил аспирантуру Института государства и права Академии наук СССР и вновь вернулся к преподавательской деятельности.

Политическая карьера в СССР

В 1989 году избран народным депутатом СССР. Был одним из руководителей комитета по законодательству Верховного Совета СССР.

Министр юстиции и депутат Госдумы РФ

В 1990—1993 — министр юстиции России, назначался на эту должность в четырёх составах Правительства Российской Федерации.

10 декабря 1991 министр юстиции РСФСР Н.Фёдоров предъявил тяжело больному онкологией 79-летнему бывшему лидеру ГДР Эриху Хонеккеру, находившемуся в чилийском посольстве в Москве, требование покинуть территорию России. Спустя полгода, в июле 1992, Хонеккера экстрадировали из Москвы в Берлин, где он был немедленно арестован и несколько месяцев провёл в заключении.

В 1992 году Указом Президента России присвоен высший чин Государственного советника юстиции Российской Федерации.

В начале 1993 года первым среди министров правительства В.Черномырдина выступил с публичными предостережениями о злоупотреблениях и коррумпированности во власти, предсказал сценарий октябрьских (1993 года) событий за несколько месяцев до его реального осуществления.

В марте 1993 Фёдоров подал в отставку в знак протеста против антиконституционного введения Б. Н. Ельциным особого порядка управления страной. Критически оценил силовые действия федеральных властей по разгону Съезда народных депутатов и Верховного Совета России 3-4 октября 1993, свою позицию изложил в ряде интервью средствам массовой информации. С этого времени приобрёл прочную репутацию политика самостоятельного, неангажированного, независимо мыслящего, часто фрондирующего с властью.

Непродолжительное время возглавлял московскую коллегию адвокатов, был обозревателем «Общей газеты». В начале 1995 года заявил, что Россия тогда сделает шаг к историческому прогрессу, когда государство возглавят юристы.

Был членом Совета Безопасности Российской Федерации, руководил правительственной комиссией по разрешению межнациональных конфликтов и межведомственной комиссией Совета Безопасности по республикам Северного Кавказа.

На выборах 12 декабря 1993 года баллотировался одновременно на выборах Государственной думы первого созыва и на первых выборах президента Чувашской Республики. Был избран депутатом Госдумы по списку Демократической партии России, вошел в состав Комитета по обороне. На выборах президента Чувашской Республики ни один из кандидатов не набрал необходимых 25 % голосов избирателей, а во второй тур вышли Фёдоров, набравший в первому туре 24,9 % голосов и ректор Чувашского университета Лев Кураков, набравший 21,9 %. Во втором туре, состоявшимся 26 декабря 1993 года, Фёдоров набрал большинство голосов. 21 января 1994 года Николай Фёдоров вступил в должность президента Чувашской Республики, а в феврале сложил полномочия депутата Госдумы.

Президент Чувашии

С января 1994 года — Президент Чувашской Республики. После вступления в должность Фёдоров произвёл реорганизацию государственной власти Чувашии, в результате чего в республике возникло: 16 министерств, 10 госкомитетов, 6 служб федерального подчинения, администрация президента; служба охраны президента насчитывала 41 сотрудника. По этим показателям республика оставила далеко позади соседнюю Нижегородскую область, вчетверо превышающую Чувашию по площади.

В 1997 году избран на эту должность во второй раз, в 2001 году — в третий, в 2005 — назначен на четвёртый срок. В период работы Фёдорова на посту президента Чувашии в республике проведена полная газификация села, бурно развивалось жилищное строительство в городах, прежде всего в Чебоксарах, из-за чего в республике резко выросла урбанизация. Проведена крупномасштабная реконструкция исторического центра столицы Чувашии, включая создание нового ландшафта и залива-гавани на Волге; Чебоксары были признаны самым благоустроенным городом России (2001), развёрнута деятельность группы компаний «АБС Электро», принадлежащей сербскому политику и бизнесмену Ненаду Поповичу.

В 1995—2001 годах являлся членом Совета Федерации, заместителем председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и судебно-правовым вопросам, заместителем председателя Комитета Совета Федерации по международным делам; членом комиссии по юридическим вопросам и правам человека и специальной комиссии по Чечне Парламентской Ассамблеи Совета Европы.

20 декабря 2000 года был единственным сенатором, выступившим и проголосовавшим против нового закона о Государственном гимне России. (Этим законом утверждалась мелодия Александрова; текст Михалкова был принят особой поправкой в 2001 году, против него выступил и проголосовал также лишь один сенатор — Олег Чиркунов).

В ноябре 2000 направил в Конституционный Суд РФ запрос, в котором оспаривалось зафиксированное в законе право Президента РФ отрешать от должности глав регионов и местного самоуправления, а также его право вместе с Государственной Думой РФ распускать региональные законодательные собрания.

8 сентября 2010 года на сессии Госсовета Чувашской Республики утверждён в качестве члена Совета Федерации Федерального Собрания РФ — представителя от исполнительного органа государственной власти Чувашской Республики. Член Комитета Совета Федерации по международным делам.

Указом Президента РФ от 22 сентября 2010 года включён в состав Комиссии при Президенте РФ по модернизации и технологическому развитию экономики России. С января 2011 года — представитель РФ в Парламентской Ассамблее Совета Европы (г. Страсбург).

Министр сельского хозяйства РФ

В мае 2011 года принял предложение Председателя Правительства РФ Владимира Путина стать председателем Совета директоров Фонда «Институт социально-экономических и политических исследований». С 30 ноября 2011 года — председатель Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству, правовым и судебным вопросам, развитию гражданского общества.

21 мая 2012 года назначен министром сельского хозяйства РФ.

Через два дня после назначения, 23 мая 2012 года, получило резонанс в СМИ письмо Фёдорова новому главе Чувашии Михаилу Игнатьеву. В письме дан развёрнутый анализ социально-экономической ситуации в Чувашии и раскритикована деятельность руководства республики, в частности, оно обвинялось в потерях бюджета Чувашии на сумму 9 миллиардов рублей. По мнению бывшего главы парламента Чувашии, депутата Госдумы РФ Валентина Шурчанова, многое в перспективах республики будет зависеть и от самого Фёдорова, поскольку 40 % экономики Чувашии составляет сельское хозяйство.

17 апреля 2015 года стало известно о предстоящей отставке Фёдорова с поста министра в связи с претензиями руководства страны к состоянию дел в отрасли. 22 апреля 2015 года Федоров был освобождён от занимаемой должности и назначен советником Президента РФ.

Советник Президента России

C апреля по сентябрь 2015 года был советником президента России В. Путина. Освобождён в связи с переходом в Совет Федерации РФ — в качестве представителя Республики Чувашия.

Совет Федерации

Представляет в Совете Федерации РФ исполнительный орган государственной власти Республики Чувашия.

30 сентября 2015 года был избран первым заместителем председателя Совета федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

Критика

В январе 2014 года внимание СМИ привлекла скандальная история прибытия Фёдорова в Берлин на выставку сельского хозяйства «Зелёная неделя» на частном самолёте Cessna бизнес-класса, не имеющему отношения к российским ведомствам и зарегистрированному в Сербии. После обнародования этих данных на официальном сайте Минсельхоза РФ была сначала отретуширована, а затем вовсе удалена с сайта фотография Фёдорова, выходящего из салона частного иностранного лайнера, пользование которым для федерального министра при исполнении служебных обязанностей не предусмотрено госпротоколом.

Заместитель председателя комитета по аграрной политике Торгово-промышленной палаты РФ, директор совхоза им. В. И. Ленина Московской области Павел Грудинин в марте 2015 года критиковал министерство за обложение транспортным налогом топлива для сельскохозяйственной техники, работающей на полях, в частности, солярки, несмотря на то, что данный транспорт не предназначен для следования по автомагистралям. Это снижает рентабельность сельскохозяйственного производства в России.

Средняя заработная плата в сельском хозяйстве России при министре Фёдорове, по данным Росстата РФ на март 2015 года, составила 15 тысяч рублей.

Увлечения

Член Ротари-клуба «Москва». Принимал участие в создании Международного Русского клуба (МРК)
Фёдоров свободно владеет немецким языком, читал лекции по правоведению в Германии. В студенческие годы начал заниматься карате у тренера Н. Лукианова, был тренером по восточным единоборствам. Продолжает заниматься карате по настоящий день. Увлекается плаванием, горными и водными лыжами, шахматами. Популярность в интернет-среде Фёдорову принесло видео, в котором он энергично и с юношеским задором танцует.

Исповедует православное христианство.

Семья

Женат первым браком. Жена — Фёдорова Светлана Юрьевна, родом из Костромы. Познакомились в новогоднюю ночь 1979 года, поженились 4 года спустя. Сын — Василий (р.1984), юрист группы компаний «АБС Электро», российские предприятия которой находятся в Москве и Чебоксарах. Дочь — Карина (р.1990), занимается танцами, спортом.

Научная и культурная деятельность

• Николай Фёдоров — специалист в области конституционного права и регионологии. Автор более ста статей и ряда книг по вопросам демократического и федеративного устройства государства, свободы печати, независимой судебной власти, экономической политики. Ещё в 1995 году Фёдоров объявил, что после завершения политической карьеры намерен занять пост ректора Чувашского государственного университета имени И. Н. Ульянова. В этом университете, пояснил Фёдоров, он много работал, ему там нравилось, многие его лекции заканчивались бурными аплодисментами.
• 2 ноября 2001 года Музей космонавтики А. Г. Николаева в Шоршелах разместился в новом, специально выстроенном для него по инициативе Фёдорова многозальном комплексе.

Награды

Государственные и ведомственные награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (5 августа 2003 года) — за большой вклад в укрепление российской государственности и многолетнюю добросовестную работу
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (9 мая 1998 года) — за заслуги перед государством и большой вклад в социально-экономическое развитие Чувашской Республики
• Орден Почёта (11 сентября 2008 года) — за большой вклад в социально-экономическое развитие республики и многолетнюю плодотворную работу
• Государственная премия Российской Федерации 1999 года в области науки и техники — за возрождение исторической части столицы Чувашии — города Чебоксары
• Почетный строитель России
• Медаль «За заслуги перед отечественным здравоохранением»
• Медаль «75 лет гражданской обороне»
• Орден «За заслуги перед Чувашской Республикой» (29 августа 2010 года)

Общественные награды

• Орден преподобного Сергия Радонежского I степени (РПЦ)
• Орден святого благоверного князя Даниила Московского I степени (РПЦ)
• Лауреат Всероссийской юридической премии «Фемида»
• Звание «Президент года — 2001» Всероссийской общественной премии «Российский национальный Олимп»
• Лауреат национальной премии бизнес-репутации «Дарин» Российской Академии бизнеса и предпринимательства в 2005 г.

Ссылки

• Федоров, Николай — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [gov.cap.ru/main.asp?govid=111 Сайт первого Президента Чувашской Республики Н. В. Фёдорова]
• [gov.cap.ru/SiteMap.aspx?gov_id=111&id=2234885 Подборка публикаций в "блоге сенатора"]
• [gov.cap.ru/info.aspx?gov_id=111&type=main&id=2658427 Книга мемуаров Н. В. Федорова «В ответе навсегда»]
• [www.kommersant.ru/doc/1412882 Суверенный демократ. Коммерсантъ 19.07.2010]

Отрывок, характеризующий Фёдоров, Николай Васильевич (политик)

Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.


После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.