Афанасьев, Фёдор Александрович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фёдор Александрович Афанасьев»)
Перейти к: навигация, поиск
Фёдор Александрович Афанасьев
Дата рождения

23 апреля 1898(1898-04-23)

Место рождения

деревня Фалилеево, Ямбургский уезд, Санкт-Петербургская губерния, ныне Кингисеппский район, Ленинградская область

Дата смерти

23 августа 1971(1971-08-23) (73 года)

Место смерти

Ленинград

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

Пехота
ВДВ

Годы службы

19181938 годы
19391945 годы

Звание

Командовал

166-й стрелковый полк
3-й воздушно-десантный корпус
33-я гвардейская стрелковая дивизия
5-й воздушно-десантный корпус
34-я запасная стрелковая бригада
9-я гвардейская воздушно-десантная дивизия
395-я стрелковая дивизия

Сражения/войны

Гражданская война в России
Советско-польская война
Советско-финская война
Великая Отечественная война

Награды и премии

Фёдор Александрович Афанасьев (23 апреля 1898 года, деревня Фалилеево, Ямбургский уезд, Санкт-Петербургская губерния, ныне Кингисеппский район, Ленинградская область — 23 августа 1971 года, Ленинград) — советский военный деятель, Полковник (1940 год).





Начальная биография

Фёдор Александрович Афанасьев родился 23 апреля 1898 года в деревне Фалилеево Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии ныне Кингисеппского района Ленинградской области.

Военная служба

Гражданская война

С января по март 1918 года служил в рядах Красной гвардии на должности начальника конной разведки Кронштадтского красногвардейского сводного отряда. Воевал на Южном фронте.

В августе 1918 года был призван в ряды РККА и назначен на должность военкома Сейненской волости Ямбургского уезда Петроградской губернии. С мая 1919 года служил красноармейцем Гатчинского сводного полка Северо-Западного фронта, а затем был назначен на должность инструктора политотдела 2-й стрелковой дивизии Армии Советской Латвии. Принимал участие в боях против войск под командованием Н. Н. Юденича и вооружённых формирований буржуазной Эстонии.

В августе 1919 года был назначен на должность председателя Ильинского ревкома Ямбургского уезда, с октября того же года служил в 6-й стрелковой дивизии красноармейцем, затем ответственным парторгом 46-го стрелкового полка, с мая 1920 года — военкомом 52-го стрелкового полка, а с октября — комиссаром 17-й стрелковой бригады. В составе 6-й стрелковой дивизии воевал под Петроградом против войск под командованием генерала Н. Н. Юденича, а также принимал участие в Нарвской наступательной операции. Летом 1920 года Афанасьев принимал участие в ходе советско-польской войны на полоцком, варшавском и гродненском направлениях. С конца 1920 по начало 1921 года воевал против вооруженных формирований в районах Лепеля и Сенно.

Межвоенное время

С окончанием войны Афанасьев был назначен на должность военного комиссара 6-й стрелковой дивизии в составе Орловского военного округа, а с октября 1922 года состоял в резерве политсостава Московского военного округа. В апреле 1923 года был назначен на должность инструктора Тверского губернского политического секретариата, в мае 1925 года — на должность инструктора-организатора политического отдела 48-й стрелковой дивизии, в октябре 1926 года — на должность военкома 252-го, а затем 251-го стрелковых полков.

В октябре 1928 года Афанасьев был направлен на учёбу на курсы усовершенствования старшего политического состава при Военно-политической академии, по окончании которых в июне 1929 года вернулся на должность военкома 251-го стрелкового полка.

В апреле 1931 года был направлен на учёбу в Военную академию имени М. В. Фрунзе, по окончании которой в мае 1934 года был назначен на должность начальника штаба стрелковой бригады, в январе 1936 года — на должность командира 166-го стрелкового полка (Ленинградский военный округ). В мае 1938 года Фёдор Александрович Афанасьев был уволен в запас, но в мае 1939 года был восстановлен в рядах РККА и назначен на должность преподавателя Военно-транспортной академии РККА. Находясь на должности начальника отделения оперативного отдела штаба 9-й армии, принимал участие в военных действиях в ходе советско-финской войны. В мае 1941 года был назначен на должность начальника отдела боевой подготовки штаба 27-й армии, формировавшейся в составе Прибалтийского военного округа.

Великая Отечественная война

В начале Великой Отечественной войны полковник Афанасьев находился на этой же должности на Северо-Западном фронте, принимал участие в ходе оборонительных боёв на псковском, холмском и демянском направлениях.

В феврале 1942 года Фёдор Александрович Афанасьев был назначен на должность командира 3-го воздушно-десантного корпуса, который завершил формирование, а затем был преобразован в 33-ю гвардейскую стрелковую дивизию, которая с июля в составе 62-й армии (Сталинградский фронт) принимала участие в ходе оборонительных боёв на подступах к Сталинграду.

В августе 1942 года полковник Афанасьев был назначен на должность командира 5-го воздушно-десантного корпуса (Дальневосточный фронт), в ноябре — на должность командира 34-й запасной стрелковой бригады (Московский военный округ), в сентябре 1943 года — на должность начальника штаба 27-го гвардейского стрелкового корпуса, в августе 1944 года — на должность командира 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, а в январе 1945 года — на должность командира 395-й стрелковой дивизии, которая принимала участие в ходе Берлинской и Пражской наступательных операций.

В октябре 1945 года полковник Фёдор Александрович Афанасьев вышел в запас. Умер 23 августа 1971 года в Ленинграде и похоронен с воинскими почестями на Шуваловском кладбище.

Награды

Память

Напишите отзыв о статье "Афанасьев, Фёдор Александрович"

Литература

Отрывок, характеризующий Афанасьев, Фёдор Александрович

Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.