Баталин, Фёдор Александрович

Фёдор Александрович Баталин
Род деятельности:	преподаватель
Дата рождения:	1823(1823)
Место рождения:	Калужская губерния
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	7 (19) февраля 1895(1895-02-19)
Место смерти:	Петербург

Фёдор Александрович Баталин (1823, Калужская губерния — 7 [19] февраля 1895, Петербург) — тайный советник, редактор «Земледельческой Газеты», автор литературы по сельскому хозяйству, преподаватель.

Биография

Родился в дворянской семье. После обучения в Калужской гимназии поступил в студенты Московского Университета, на второе физико-математическое отделение философского факультета. Здесь он окончил курс кандидатом в 1844 году и вернулся в Калугу. С конца 1847 года по конец 1859 года был одним из деятельных сотрудников «Отечественных записок» (отделы научной критики, научных обозрений и библиографии).

С 1850 года началась его десятилетняя педагогическая служба в Москве: с 1850 по 1858 год он состоял преподавателем географии и статистики в 3-й Московской гимназии, а потом два года — учителем Московской земледельческой школы. В 1856 году участвовал в Комиссии межевого ведомства по изучению района Кавказских Минеральных Вод. Ф. А. Баталин систематизировал исследования, тщательно подготовил и издал замечательный труд «Пятигорский край и Кавказские Минеральные Воды» в двух томах с приложением альбома планов и видов.

С 1860 года Баталин покинул и Москву, и педагогическое поприще. Перейдя на службу в Министерство государственных имуществ Российской империи, он уехал в Петербург, где был назначен редактором «Журнала Министерства Государственных Имуществ» (с 1864 года — «Сельское хозяйство и лесоводство»). В 1865 году Баталин стал ещё и редактором «Земледельческой газеты», издававшейся тем же министерством.

В 1870 году был назначен членом учёного комитета министерства, а в 1888 году — состоящим при министре с оставлением во всех прочих должностей и с производством в тайные советники.

В 1875—1878 годах ежегодно издавал «Справочную книжку для сельских хозяев», а с 1879 года — «Календарь и справочную книжку русского сельского хозяина».

Похоронен на Новодевичьем кладбище в Петербурге.

Труды

• «Пятигорский край и Кавказские минеральные воды» (2 т., СПб., 1861) — За этот труд Баталин был награждён академической премией;
• «Разведение кормовой кукурузы и силосование зелёных кормов» (СПб., 1881).

Под его же редакцией переведены с немецкого:

• «Животноводство» проф. Зеттегаста (СПб., 1870);
• брошюры Гоффара (СПб., 1879);
• работа Лекуте о силосовании кормовых трав (СПб., 1876).

Память

• В честь Баталина назван открытый им в 1856 году источник (находится на левом берегу речки Джемухи восточнее посёлка Иноземцево недалеко от Железноводска). Воду из этого источника называют «Баталинской».
• В честь Баталина названа улица в городе Ессентуки.

Ссылки

• Баталин Федор Александрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Языков Д. Д. [ruslit.com.ua/russian_classic/yazyikov_dd/materialyi_dlya_obzora_jizni_i_sochineniy_russkih_pisateley_i_pisatelnits.16782/?page=4 Материалы для «Обзора жизни и сочинений русских писателей и писательниц». Вып 15: (Русские писатели и писательницы, умершие в 1895 году).]. Проверено 18 октября 2011. [www.webcitation.org/66dv2y32Q Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Баталин, Фёдор Александрович

– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.