Бондарев, Фёдор Александрович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фёдор Александрович Бондарев»)
Перейти к: навигация, поиск
Фёдор Александрович Бондарев
Место рождения:

Российская империя

Место смерти:

СССР

Награды и премии:
Герой Труда
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Фёдор Александрович Бондарев (1890 — ????) — машинист паровоза депо Оренбург, Герой Труда.





Биография

Родился в 1890 году. Русский. Член РКП(б) с 1917 года. Образование начальное.

Пошел работать по найму с 12 лет. Активный участник революций 1905 и 1917 годов. Член Оренбургской Губернской организации РКП(б). В 1917 году принимал активное участие в разоружении войск контрреволюции.

С 5 октября 1925 года служил в органах дорожно-транспортного отдела ОГПУ. Назначен на эту должность Губкомом РКП(б).

Награды

  • Герой Труда (1933, за «выдающуюся и исключительно полезную деятельность в качестве паровозного машиниста на железной дороге, показавшего высокие образцы ударной работы, выразившиеся в систематическом перевыполнении производственных заданий, в внесении ценного изобретения, давшего большую экономию средств, а также учитывая активное участие в общественной работе и 31-летний трудовой стаж»).

Напишите отзыв о статье "Бондарев, Фёдор Александрович"

Примечания

Ссылки

  • [kraeved.opck.org/zemlaki/geroi_truda/bondarev.php История Оренбуржья — Земляки :: Герои Труда :: Бондарев Федор Александрович]

Отрывок, характеризующий Бондарев, Фёдор Александрович



На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.