Куманин, Фёдор Александрович

Фёдор Александрович Куманин (Феодор Александрович Куманин; 21 января [6 февраля] 1855, Москва — 24 апреля [6 мая] 1896, там же) — русский театральный критик, издатель и драматург-переводчик.

Активную журналистскую, издательскую, переводческую деятельность начал со второй половины 1880-х годов. Издавал известный журнал «Артист» (1889—1894), к которому Куманин сумел привлечь видные силы, и приложение к нему «Дневник артиста» (1891—1893). Им основаны еженедельник «Театрал» (1895), журнал «Театральная библиотека» (1891—1894, 1895), «Читатель» (1896), газету «Справочный листок для сценических деятелей» (1894—1895). Выступал на страницах своих изданий с рецензиями, статьями, обзорами.

Куманин переводил и перерабатывал для русской сцены немецкие и французские пьесы. Перевёл несколько пьес Германа Зудермана («Честь», «Гибель Содома», «Бой бабочек», «Счастье в уголке»); с успехом ставились в театрах Санкт-Петербурга, Москвы и в провинции. Написал, в сотрудничестве с Ольгой Чюминой, комедию «Жоржинка».

Литература

• Русские писатели. 1800 — 1917. Биографический словарь. Т. 3: К — М. Москва: Большая российская энциклопедия, 1994. С. 227.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Куманин, Фёдор Александрович

Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.