Юцковский, Фёдор Александрович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фёдор Александрович Юцковский»)
Перейти к: навигация, поиск
Фёдор Александрович Юцковский
Титул:

протоиерей

Дата смерти:

6 декабря 1869(1869-12-06)

Страна:

Российская империя Российская империя

Фёдор Александрович Юцковскийпротоиерей Русской православной церкви.



Биография

Фёдор Юцковский родился в семье священника Подольской епархии. По окончании Подольской духовной семинарии Юцковский, как лучший из воспитанников, был отправлен в 1839 году в Санкт-Петербургскую духовную академию, где прошёл полный курс наук (1843), и в 1844 году был назначен учителем логики, психологии и латинского языка в Подольскую семинарию[1].

В следующем году Ф. А. Юцковский был утверждён в степени кандидата и тогда же рукоположен во священники к Гайсинскому собору, с увольнением, по прошению, от учительской должности и с определением градским благочинным. Вслед за тем он определен был цензором проповедей по Гайсинскому уезду, присутствующим духовного правления, попечителем о бедных духовного звания и членом уездного оспенного комитета. Все эти обязанности Юцковский выполнял тщательно и усердно, с полным знанием дела и решимостью принести пользу. Поэтому его служение церкви и обществу удостаивалось внимания епархиального начальства и поощрялось наградами[1].

В 1852 году он был определён директором Гайсинского попечительного о тюрьмах комитета и назначен членом комитета общественного здравия, а в 1856 году был возведен в сан протоиерея[1].

В 1861 году Фёдор Александрович Юцковский обратил на себя особенное внимание тем, что своим примером он побудил подведомственные ему причты учредить у себя, согласно Высочайшей воле, церковно-приходские школы, в которых сельские дети в скором времени показали значительные успехи в чтении и письме[1].

Назначенный в 1862 году ревизором Тульчинского духовного училища, Юцковский своими благоразумными действиями и опытностью успел водворить мир и восстановить поколебавшийся порядок в учебном заведении[1].

В 1863 году он был награждён орденом Святой Анны 3-й степени, а еще ранее получил камилавку и наперсный крест. Последней наградой его был орден Святой Анны 2-й степени[1].

Фёдор Александрович Юцковский скончался 6 декабря 1869 года, оплакиваемый многочисленной паствой и евреями, у которых он пользовался особым уважением и авторитетом при решении разных вопросов, за разъяснением которых они очень часто обращались к нему[1].

Юцковский оставил после себя труд озаглавленный: «О значении и древности действий, совершаемых при освящении храмов», напечатанный в «Христианском чтении» за 1844 год[1].

Напишите отзыв о статье "Юцковский, Фёдор Александрович"

Примечания

Литература

  • «Подольские Епархиальные Ведомости», 1870 год, № 4.
  • А. Родосский, «Биографический словарь студентов первых XXVIII курсов СПб. духовной академии, 1814—1869 гг.», СПб., 1907 г., стр. 537.
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Юцковский, Фёдор Александрович

– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.