Феофан (Берёзкин)

Епископ Феофан (в миру Фёдор Алексеевич Берёзкин; 6 (18) февраля 1863 — 17 марта 1936, Смоленская область) — епископ Русской православной церкви, епископ Гжатский, викарий Смоленской епархии.

Биография

В 1884 году окончил Смоленскую духовную семинарию.

С 3 февраля 1884 года — законоучитель Ивановского земского училища

25 ноября 1884 года рукоположён в сан священника. Служил в селе Яркович Краснинского уезда Смоленская губернии.

С 1 апреля 1885 года служил законоучителем в земское училище в селе Вешки Гжатского уезда Смоленская губернии. Одновременно состоял катехизатором.

С 1890 года по 21 марта 1900 года — следователь по II благочинническому округу

С 11 октября 1897 года по 21 марта 1900 года — заведующий и законоучитель женского церковно-приходского училища села Вешки Гжатский уезда Смоленской губернии.

С 20 марта 1900 — настоятель Екатерининского собора Дорогобужа Смоленской губернии.

С 21 марта 1900 года — цензор проповедей по Дорогобужу.

21 марта 1900 по 30 марта 1912 года — председатель отдела Смоленского епархиального училищного совета.

29 марта 1900 года возведён в сан протоиерея.

С 1 февраля 1916 года — председатель Дорогобужского отделения Всероссийского общества о беженцах.

Последние годы до хиротония проживал в Колочском монастыре Гжатского района. Избран епископом, после чего пострижен в монашество и возведён в сан архимандрита.

11 апреля 1921 года хиротонисан во епископа Гжатского, викария Смоленской епархии.

По некоторым данным в 1923 году уклонялся в обновленческий раскол. После покаяния принят в сущем сане на ту же кафедру.

В 1927 году арестован и получил три ссылки.

В конце 1927 года ушёл на покой и проживал недалеко от закрытого Колочского монастыря в деревушке, где и скончался на руках своих почитателей и благодетелей 17 марта 1936 года. Погребён на местном деревенском кладбище.

Ссылки

• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_4169 Феофан (Березкин)] на сайте «Русское православие»
• [kuz3.pstbi.ccas.ru/bin/nkws.exe/ans/nm/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTcCid6ueferbc8qcvt4fsuOZfOXjTX2sC1JyV8Kfc5tjNK2iBHJyDHtyPqJV9XIp** Феофан (Березкин Федор Алексеевич)]

Отрывок, характеризующий Феофан (Берёзкин)

– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.