Костин, Фёдор Алексеевич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фёдор Алексеевич Костин»)
Перейти к: навигация, поиск
Фёдор Алексеевич Костин
Дата рождения:

4 (17) февраля 1903(1903-02-17)

Место рождения:

с. Адышево, ныне Оричевский район, Кировская область, СССР

Гражданство:

СССР СССР

Дата смерти:

25 апреля 1977(1977-04-25) (74 года)

Место смерти:

Москва

Награды и премии:

Фёдор Алексе́евич Ко́стин (4 (17) февраля 1903, с. Адышево, ныне Оричевский район, Кировская область — 25 апреля 1977, Москва) — Герой Советского Союза (1945), капитан (1945), начальник главка кадров Министерства текстильной промышленности СССР.



Биография

Родился 4 (17) февраля 1903 года в селе Адышево ныне Оричевского района Кировской области. В 1919 году окончил высшее начальное городское училище в городе Вятка (ныне Киров).

В 1924—1929 — райуполномоченный и начальник райотделений ОГПУ в Кунгурском районе (Пермский край). В 1930 году окончил Центральную школу НКВД, до 1934 года был в ней начальником учебной группы и преподавателем. В 1934—1938 — оперуполномоченный 1-го отделения Главного управления госбезопасности НКВД СССР. В 1938 году уволен из НКВД. Жил в Москве. В армии с июля 1941 года.

Участник Великой Отечественной войны: в июле-октябре 1941 — снайпер в 13-й Московской стрелковой дивизии народного ополчения (Западный фронт). Участвовал в Московской битве, под Вязьмой был в окружении. В феврале-марте 1942 — снайпер отдельной стрелковой роты гарнизона в городе Звенигород, в марте 1942 — ноябре 1943 — снайпер и старшина роты 17-го (с мая 1942 — 87-го гвардейского) стрелкового полка (Западный фронт). Участвовал в Ржевско-Вяземской и Ельнинско-Дорогобужской операциях. Уничтожил из снайперской винтовки 18 гитлеровцев. В 1944 году окончил курсы младших лейтенантов.

В мае-октябре 1944 — заместитель командира батальона по политчасти 297-го стрелкового полка, в октябре 1944 — мае 1945 — парторг 262-го стрелкового полка (3-й Белорусский фронт). Участвовал в Витебско-Оршанской, Минской, Вильнюсской, Каунасской и Восточно-Прусской операциях, в блокаде земландской группировки противника. За время войны был трижды ранен.

Особо отличился при освобождении Прибалтики. 16 июля 1944 года с группой бойцов преодолел реку Неман, закрепился на плацдарме и огнём обеспечил переправу батальона. 17 августа 1944 года, заменив выбывшего из строя командира роты, с боями одним из первых вышел к Государственной границе СССР у города Кудиркос-Науместис (Литва).

За мужество и героизм, проявленные в боях, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года старшему лейтенанту Костину Фёдору Алексеевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Участник советско-японской войны 1945 года в должности парторга 262-го стрелкового полка (1-й Дальневосточный фронт). Участвовал в Харбино-Гиринской операции.

После войны продолжал службу парторгом стрелкового полка (в Приморском военном округе). С июля 1946 года капитан Ф. А. Костин — в запасе.

Работал начальником главка по кадрам в Министерстве текстильной промышленности СССР.

Жил в Москве. Умер 25 апреля 1977 года. Похоронен на Кунцевском кладбище в Москве.

Награды

Напишите отзыв о статье "Костин, Фёдор Алексеевич"

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1644 Костин, Фёдор Алексеевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Костин, Фёдор Алексеевич

– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.