Макаров, Фёдор Алексеевич

Фёдор Алексеевич Макаров
Дата рождения	8 февраля 1901(1901-02-08)
Место рождения	деревня Дубовик, Бурцевская волость, Ржевский уезд, Тверская губерния, Российская империя
Дата смерти	9 апреля 1989(1989-04-09) (88 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Сухопутные войска
Годы службы	1914, 1917—1956
Звание
Командовал	69-я стрелковая дивизия
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии	Других государств:

Фёдор Алексеевич Макаров (8 февраля 1901, деревня Дубовик, Тверская губерния, Российская империя — 9 марта 1989, Москва, СССР) — советский военный деятель, генерал-майор (02.11.1944)

Начальная биография

Родился 8 февраля 1901 года в деревне Дубовик, ныне в Оленинском районе Тверской области.

В Первую мировую войну в сентябре 1914 года Макаров в 13-летнем возрасте добровольцем бежал на Западный фронт с 268-м пехотным Пошехонским полком и воевал под Ловичем и Скерневицами. В декабре по малолетству возвращен в Петроград и работал дворником и кочегаром парового отопления (в частном доме), с октября 1915 года — на Петроградском патронном заводе на Выборгской стороне и подручным токаря на Путиловском заводе, с января 1918 года — рабочим пути на Балтийском вокзале. С июня 1917 по март 1918 года одновременно состоял в красногвардейской дружине Нарвского района Петрограда.

Военная служба

Гражданская война

1 апреля 1918 года добровольно вступил в РККА и зачислен красноармейцем в 1-й пулеметный социалистический полк, а через 10 дней убыл с ним в район форта Ино против финнов. После взрыва форта возвратился в Петроград и 25 мая убыл на Уральский фронт, по пути в город Пермь он был назначен на бронепоезд № 2 помощником начальника пулеметной команды. В составе отряда Березина участвовал с ним в боях против белочехов в районах Томска, Екатеринбурга и станции Кузино.

В августе 1918 года перешел в отряд минных катеров на должность старшего пулеметного командора и убыл с ним из Петрограда в Астрахань в состав Каспийско-Волжской флотилии. Участвовал в походе против канонерских лодок белых «Карс» и «Ардакан». В декабре перешел помощником командира взвода в особый партизанский отряд 11-й армиипод командованием Д. П. Жлобы и воевал с ним под Астраханью и на реке Маныч. С марта 1919 года служил в 34-й стрелковой дивизии помощником командира взвода кавалерийского дивизиона и командиром взвода 1-го кавалерийского полка отдельной кавалерийской бригады. Воевал под Астраханью и на Северном Кавказе, участвовал в боях с отступающими деникинскими войсками и мусаватистами в Азербайджане.

С апреля 1920 года был помощником командира взвода в 1-м кавалерийском полку отдельной кавалерийской бригады 28-й стрелковой дивизии. Летом прошел подготовку на курсах заведующих библиотеками при политотделе дивизии в городе Баку и назначен библиотекарем в прежний полк. Затем убыл с полком на границу с Арменией и командиром пулеметного взвода участвовал в боях с отрядами генерала Г. Нжде и дашнаками. В 1920 году вступил в ВКП(б). В январе 1921 года полк влился в Курышкинскую кавалерийскую дивизию и переименован в 106-й кавалерийский, а Макаров служил в нем библиотекарем эскадрона и помощником командира взвода. С июня по сентябрь 1921 года находился на учебе в партийной школе при политотделе Отдельной кавбригады, затем служил в 18-й кавалерийской дивизии инструктором политотдела, политруком эскадрона связи 105-го (2-го) кавалерийского полка.

Межвоенное время

После войны с сентября 1922 года проходил службу политруком эскадрона связи Отдельной кавбригады ОККА в городе Тифлис, с февраля 1923 года — политруком эскадрона 65-го кавалерийского полка этой бригады. С сентября 1924 по сентябрь 1926 года учился в Военно-политической школе этой армии в Тифлисе, затем был политруком учебной батареи в 3-м Кавказском артиллерийском полку 3-й Кавказской стрелковой дивизии в городе Ленинакан.

В марте 1931 года зачислен слушателем в Военную академию РККА им. М. В. Фрунзе. В июне 1934 года окончил ее и назначен начальником штаба 36-го стрелкового полка 12-й стрелковой дивизии ОКДВА в городе Благовещенск, с декабря 1935 года исполнял должность, помощника начальника оперативной группы армии. С октября 1938 года был начальником 1-й части штаба 34-й стрелковой дивизии 2-й Отдельной Краснознаменной армии (Бабстово), с октября 1939 года — начальником 2-го отдела Северной армейской группы войск этой армии (г. Николаевск-на-Амуре). С августа 1940 года исполнял должность зам. начальника штаба Особого стрелкового корпуса Дальневосточного фронта, а с декабря — заместитель командира 79-й стрелковой дивизии (г. Александров на Сахалине).

Великая Отечественная война

С началом войны в той же должности. В ноябре 1941 года подполковник Макаров был назначен командиром 190-й стрелковой дивизии в составе 106-го Полтавского укрепленного района 25-й армии Дальневосточного фронта (с. Чернятино), затем в июле 1942 года принял командование 12-й отдельной стрелковой бригадой 1-й Краснознаменной армии (с. Хороль).

В июне 1943 года откомандирован на учебу в Высшую военную академию им. К. Е. Ворошилова. После окончания ее ускоренного курса в октябре назначен начальником штаба 105-го стрелкового корпуса 65-й армии 1-го Белорусского фронта и участвовал с ним в освобождении Белоруссии, в Гомельско-Речицкой, Калинковичско-Мозырской, Бобруйской, Минской, Люблин-Брестской наступательных операциях. За боевые отличия в этой должности полковник Макаров был награжден орденом Красного Знамени (14.8.1944).

7 сентября 1944 года вступил в командование 69-й стрелковой дивизией этой армии и воевал с ней до конца войны. Принял ее в период упорных боев на плацдарме на реке Нарев. 14 января 1945 года дивизия перешла в наступление, прорвала оборону немцев юго-западнее города Пултуск и участвовала в Восточно-Прусской, Млавско-Эльбинской и Восточно-Померанской наступательных операциях. С 17 по 30 марта ее части вели бои за освобождение города Гданьск. Затем дивизия была переброшена под город Штеттин и во второй половине апреля вела бои по удержанию и расширению плацдарма на западном берегу реки Одер южнее города. С 24 апреля ее части, преследуя противника, вели бои по уничтожению его северной группировки. С выходом на побережье Балтийского моря в районе Росток, Варнемюнде они окончили боевые действия. За участие в разгроме данцигской (гданьской) группировки противника и за успешные бои на западном берегу реки Одер дивизия была награждена орденом Кутузова 2-й ст. (4.6.1945).

За время войны комдив Макаров был одинандцать раз упомянут в благодарственных в приказах Верховного Главнокомандующего

Послевоенное время

После войны с 3 июля 1945 года генерал-майор Макаров исполнял должность заместителя командира 105-го стрелкового корпуса в СГВ, затем в июле 1947 года переведен на ту же должность в 24-й гвардейский стрелковый корпус ОдВО в город Тирасполь. С мая 1949 года исполнял должность начальника отдела боевой подготовки Военного управления штаба СВАГ, с марта 1950 года — начальника организационно-инструкторского отделения и заместителя начальника Военного отдела Управления делами Советской контрольной комиссии в Германии, с февраля 1952 года — начальника этого отдела. С сентября 1953 года был заместителем главного военного советника по обучению Казарменной народной полиции ГДР. После возвращения в СССР в июле 1954 года назначен старшим преподавателем кафедры общей тактики Военно-инженерной академии им. В. В. Куйбышева.

9 февраля 1956 года уволен в запас.

Награды

СССР

• ордена Ленина (21.02.1945)
• три ордена Красного Знамени (14.08.1944, 03.11.1944, 1949)
• орден Суворова II степени ( 29.05.1945)
• орден Кутузова II степени (06.04.1945)
• орден Отечественной войны I степени (06.04.1985)
• медали в том числе:
  • «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (1938)
  • «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1945)
  • «Ветеран Вооружённых Сил СССР» (1976)

Приказы (благодарности) Верховного Главнокомандующего в которых отмечен Ф. А. Макаров.

• За прорыв на двух плацдармах на западном берегу реки Нарев, севернее Варшавы, глубоко эшелонированной обороны противника, и овладение сильными опорными пунктами обороны немцев городами Макув, Пултуск, Цеханув, Нове-Място, Насельск. 17 января 1945 года. № 224.
• За овладение городами Гнев (Меве) и Старогард (Прейсиш Старгард) — важными опорными пунктами обороны немцев на подступах к Данцигу. 7 марта 1945 года. № 294.
• За овладение важными узлами железных и шоссейных дорог — городами Лауенбург и Картузы (Картхауз). 10 марта 1945 года. № 298
• За овладение городом и крепостью Гданьск (Данциг) — важнейшим портом и первоклассной военно-морской базой немцев на Балтийском море. 30 марта 1945 года. № 319
• За форсирование Одера южнее Штеттина, прорыв сильно укрепленной обороны немцев на западном берегу Одера и овладение главным городом Померании и крупным морским портом Штеттин, а также овладение городами Гартц, Пенкун, Казеков, Шведт. 26 апреля 1945 года. № 344.
• За овладение городами Эггезин, Торгелов, Пазевальк, Штрасбург, Темплин — важными опорными пунктами обороны немцев в Западной Померании. 28 апреля 1945 года. № 350.
• За овладение городами Грайфсвальд, Трептов, Нойштрелитц, Фюрстенберг, Гранзее — важными узлами дорог в северо-западной части Померании и в Мекленбурге. 30 апреля 1945 года. № 352
• За овладение городами Штральзунд, Гриммен, Деммин, Мальхин, Варен, Везенберг — важными узлами дорог и сильными опорными пунктами обороны немцев. 1 мая 1945 года. № 354
• За овладение городами Росток, Варнемюнде — крупными портами и важными военно-морскими базами немцев на Балтийском море и овладение городами Рибнитц, Марлов, Лааге, Тетерев, Миров. 2 мая 1945 года. № 358.
• За овладение городами Барт, Бад-Доберан, Нойбуков, Варин, Виттенберге и за соединение на линии Висмар — Виттенберге с союзными нам английскими войсками. 3 мая 1945 года. № 360.
• За форсирование пролива Штральзундерфарвассер, полное овладение островом Рюген и городами Берген, Гарц, Путбус, Засснитц находящимися на нём. 6 мая 1945 года. № 363.

Других государств

• Кавалер рыцарского ордена «Виртути Милитари» (ПНР) (1945)
• Медаль «За Варшаву 1939—1945» (ПНР (1945)
• Медаль «За Одер, Нейсе, Балтику» (ПНР (1945)
• Медаль «Победы и Свободы» (ПНР (1945)

Ссылки

• [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]
• [www.kamchatka.aif.ru/society/zkh/93783 Рукописные мемуары генерал-майора Макарова нашли на Камчатке]

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь. — М.: Кучково поле, 2015. — Т. 4. — С. 685-687 — 330 экз. — ISBN 978-5-9950-0602-2.

Отрывок, характеризующий Макаров, Фёдор Алексеевич

– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.