Кольцов, Фёдор Андреевич
| Фёдор Андреевич Кольцов | ||
| ||
|---|---|---|
| сентябрь 1937 — октябрь 1937 | ||
| Предшественник: | должность учреждена | |
| Преемник: | Пётр Иванович Муравьёв | |
| ||
| 5 октября 1937 — 15 января 1938 | ||
| Предшественник: | Израиль Михайлович Клейнер | |
| Преемник: | должность упразднена | |
| Рождение: | деревня Асташутино, Бельский уезд, Смоленская губерния | |
| Смерть: | Расстрельный полигон Коммунарка | |
| Партия: | Партия левых эсэров; РКП(б) / ВКП(б) | |
Фёдор Андре́евич Кольцо́в (февраль 1898, деревня Асташутино[1], Смоленская губерния — 25 апреля 1938) — советский государственный и партийный деятель. Первый председатель Ростовского облисполкома (в сентябре-октябре 1937). С 5.10.1937 по 15.1.1938 председатель Комитета по заготовкам сельскохозяйственных продуктов при СНК СССР. Депутат Верховного Совета СССР I созыва.
Сын крестьянина. С 1912 работал в волостном правлении, уездном земстве. В феврале 1918 вступил в партию левых эсэров, в октябре 1918 — в РКП(б). С 1918 работал в Бельском уезде. В 1919-20 — в Подольской губернии: заведующий губернской Рабоче-крестьянской инспекцией (РКИ), председатель губкома комсомола.
В мае 1920 вступил в Красную армию, работал в органах Рабоче-крестьянской инспекции (РКИ). С 1922 заведовал РКИ Винницкой губернии. В 1925—26 заведовал административно-организационным отделом Наркомата торговли Украины.
В 1926—1928 — заведующий Калужским губернским торготделом. Председатель правления потребсоюза (1928—1929), председатель губплана и заместитель председателя Калужского губисполкома (январь — июль 1929).
В 1929-30 председатель Сухиничского окружного исполкома. В 1931-32 заведующий Западным областным отделом снабжения. В 1932-35 уполномоченный Комитета по заготовкам сельскохозяйственной продукции по Западной области, в 1935-37 по Кировскому краю, в апреле — сентябре 1936 по Азово-Черноморскому краю.
С сентября 1937 председатель Ростовского облисполкома. В 1937-38 депутат Верховного Совета СССР. 5.10.1937 назначен председателем Комитета по заготовкам сельскохозяйственных продуктов при СНК СССР. 15.1.1938 комитет преобразован в Наркомат заготовок, а через три дня Кольцов был арестован.
Приговорен к смертной казни. 25 апреля 1938 расстрелян. Место расстрела: Московская обл, Коммунарка (посёлок). В 1956 реабилитирован.
Напишите отзыв о статье "Кольцов, Фёдор Андреевич"
Примечания
- ↑ Ныне урочище Асташутино (55°51′45″N 32°52′15″E) относится к Пригородному сельскому поселению, Бельский район Тверской области (см.: [www.etomesto.ru/tut148887/ ЭтоМесто]).
Литература
- Совет Народных Комиссаров, Совет Министров, Кабинет Министров СССР 1923—1991: Энциклопедический справочник / Составитель С. Д. Гарнюк. — Кадровая политика, 2002—2003.
Отрывок, характеризующий Кольцов, Фёдор Андреевич
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
