Горбань, Фёдор Иванович
| Горбань, Фёдор Иванович | |
 | |
| Псевдонимы: |
Фёдор Бремерский[1] |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
с. Головково, Чигиринский уезд, Киевская губерния, |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Партия: | |
| Основные идеи: | |
| Род деятельности: |
революционер |
| Супруга: |
Надежда Иосифовна Горбань |
| Дети: |
Татьяна, Екатерина, Виктор |
Фёдор Иванович Горбань (1883—1918) — революционер, большевик, председатель Новониколаевского чк, борец за установление Советской власти в Сибири.
Содержание
Биография
Родился в 1883 г. в селе Головково Чигиринского уезда Киевской губернии в бедной крестьянской семье. С десяти лет воспитывался в семье своего дяди, зажиточного крестьянина. Поступив на учёбу в сельскохозяйственное училище, организовал кружок среди учащихся, занимавшийся революционной агитацией среди крестьян. Подобный же кружок создает среди крестьянской молодёжи села Головково. Осенью 1901 г. впервые арестован и провёл 4 месяца в заключении.
После освобождения выехал в Одессу, где поступил работать на металлический завод Бремера. За попытку организации забастовки против тяжелых условий труда на данном заводе, был вновь арестован, пробыл в заключении 10 месяцев. После освобождения устроился матросом на пароход, что позволило ему участвовать в переправке из-за границы нелегальной революционной литературы. В 1905 г. вновь арестован, сильно избит и вывезен в Могилёв, где провёл несколько месяцев в тюремной больнице. После освобождения как «политически неблагонадёжный» не смог найти постоянную работу в Одессе и переехал в Харьков, где был арестован и выслан на 4 года в Архангельскую область. Оттуда бежал в Одессу. Здесь поступил работать слесарем на бисквитную фабрику Юлиса. Вскоре вновь арестован на 9 месяцев. После выхода из тюрьмы женился, в конце 1911 года вместе с супругой выслан в административную ссылку сроком на 5 лет в Нарымский край.
В ссылке сблизился с большевиками, в 1912 г. вступил в РСДРП. Занимался самообразованием. Работал кузнецом, кровельщиком (в частности, в одиночку покрыл металлом крышу строившейся в это время в Нарыме школы). В 1915 г. переведён в Парабель.
После освобождения поселился в Томске, затем — в Новониколаевске, где устроился работать слесарем на макаронную фабрику.
После Февральской революции встал во главе созданного по инициативе большевиков городского Центрального бюро профсоюзов, объединившего отраслевые профсоюзы.
После установления в Новониколаевске Советской власти 14 декабря 1917 г., избран в состав исполкома городского Совета рабочих и солдатских депутатов, заведующим отделом труда Совета. Затем назначен председателем Новониколаевского городского комитета по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Участвовал в национализации предприятий.
Вечером 26 мая 1918 г. арестован на заседании актива большевиков в Доме Революции восставшими чехо-словаками, а в ночь на 4 июня 1918 г. вместе с А. И. Петуховым, Ф. П. Серебренниковым, Д. М. Полковниковым и Ф. С. Шмурыгиным расстрелян.
Память
- Похоронен в Сквере Героев Революции в Новосибирске[2].
- Именем Горбаня названа улица в центре Кировского района Новосибирска (бывшая 2-я Бетонная)[3].
Источники
[www.k2x2.info/istorija/vospominanija_o_revolyucionnom_novonikolaevske_1904_1920_gg/p7.php Пламенная душа. Воспоминания о Ф.И. Горбане его жены Н.И. Горбань]
Напишите отзыв о статье "Горбань, Фёдор Иванович"
Примечания
- ↑ получил такое прозвище в Одессе во время работы на заводе Бремера
- ↑ [nsk.novosibdom.ru/node/2331 Горбань Фёдор Иванович в Сквере Героев Революции]
- ↑ [www.l-navigator.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=162&catid=1:levoberezhe&Itemid=77 улица имени Горбаня]
Отрывок, характеризующий Горбань, Фёдор Иванович
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.
В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
