Феодор Тирон

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фёдор Тирон»)
Перейти к: навигация, поиск
Феодор Тирон
Θεόδωρος ο Τήρων


Смерть

17 февраля 306(0306-02-17)

Почитается

в Православной и Католической церквях

В лике

великомучеников

День памяти

в Православной церкви — 17 февраля (1 марта) в високосный год, 17 февраля (2 марта) в невисокосные годы, и в первую субботу Великого поста, в Католической9 ноября

Подвижничество

мученическая смерть

Фео́дор Тирон (греч. Θεόδωρος ο Τήρων, Феодор Амасейский; † 17 (18) февраля 306 года) — христианский святой, почитаемый в лике великомучеников. Память в Православной церкви совершается 17 февраля (1 марта) в високосный год, 17 февраля (2 марта) в невисокосные годы, и в первую субботу Великого поста, в Католической церкви9 ноября.

До перенесения в Венецию мощей апостола Марка покровителем города считался Феодор Тирон.





Жизнеописание

Согласно житию, Феодор был воином мармаритского полка в городе Амасии (Понт, Малая Азия). Во время проводимой по указанию императора Галерия кампании по принуждению христиан к принесению жертв языческим богам Феодор отказался от требования своего военачальника Вринка принести жертвы. Ему было дано несколько дней на размышление, во время которых святой Феодор усиленно молился. После его обвинили в сожжении храма Кибелы и привели на суд к градоначальнику Публию. Исповедав себя христианином, Феодор был заключён в тюрьму и обречён на голодную смерть. Обнаружив через некоторое время Феодора живым, градоначальник вновь предложил ему совершить жертвоприношение. После отказа Феодора подвергли пытке - строгали его тело железными зубцами, но святой продолжал исповедовать Христа.

Мучитель, удивляясь такому мужеству и терпению святого Феодора, сказал ему:
Неужели ты, сквернейший из всех людей, не стыдишься уповать на Человека, названного Христом, Который Сам был казнён бесчестной смертью? Неужели ты ради Сего Человека так безрассудно подвергаешь себя мукам?
Христов мученик отвечал на это:
Пусть выпадет на мою долю и на долю всех призывающих имя Господа Иисуса Христа такое же бесчестие!
Тогда народ стал кричать и требовать, чтобы скорее была совершена казнь над святым Феодором.

Димитрий Ростовский. Жития святых (17 февраля)[1]

Феодора сожгли на костре. Его останки, по преданию не повреждённые огнём, попросила христианка Евсевия и погребла в своём доме в городе Евхаитах. Позднее его мощи были перенесены в Константинополь, а глава сначала в Бриндизи, а затем в Гаэту.

Чудо святого Феодора

Священное Предание связывает с Феодором Тироном следующее чудо. Император Юлиан Отступник (361—363), желая оскорбить верующих (согласно Деян. 15:29, христианам предписано «воздерживаться от идоложертвенного и крови») приказал градоначальнику Константинополя в первую неделю Великого поста окроплять еду, продаваемую на городских рынках, идоложертвенной кровью. В это время во сне константинопольскому архиепископу Евдоксию явился Феодор Тирон и предупредил его о замысле императора. Святой повелел употреблять в эти дни в пищу коливо (кутью).

В память об этом в Православии установлено празднование в честь святого Феодора, совершаемое в первую субботу Великого поста. В навечерие субботы (в пятницу) после литургии преждеосвященных даров читается молебный канон великомученику Феодору (составлен Иоанном Дамаскином) и происходит благословение колива и раздача его верующим. Данное празднование в честь Феодора Тирона описано уже константинопольским патриархом Нектарием (381—397).

Былинный образ святого

«Сказание о подвигах Фёдора Тиринина» — апокриф о Фёдоре Тироне, связанный с темой основного мифа: герой предстает здесь как змееборец. «Сказание» представляет собой тип «мученичества», а не полноценного биографического жития: подвиг святого Феодора лишь внешним образом связан с его Житием, которое им и начинается. А. Н. Веселовский высказывает предположение о возможной связи духовного стиха с былиной «Добрыня и Змей»[2].

Восточно- и южнославянские традиции представляют Фёдора Тирона, как и Егория Храброго, всадником и защитником скота[3].

См. также

Напишите отзыв о статье "Феодор Тирон"

Примечания

Литература

Ссылки

  • [days.pravoslavie.ru/Images/ii2203&2088.htm Святой мученик Феодор Тирон (иконы, молитвы, храмы)] на сайте Православие.Ru
  • [www.newadvent.org/cathen/14573a.htm St. Theodore of Amasea (Католическая энциклопедия)]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Феодор Тирон

И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.