Фёрстер, Йозеф Богуслав
Поделись знанием:
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
| Йозеф Богуслав Фёрстер | |
| Josef Bohuslav Foerster | |
 | |
| Род деятельности: |
Композитор |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Йозеф Богуслав Фёрстер (чеш. Josef Bohuslav Foerster; 30 декабря 1859, Прага — 29 мая 1951, Нови-Вестец) — чешский композитор.
Жизнь и творчество
Родился в семье композитора Йозефа Фёрстера. Старший брат художника Виктора Фёрстера.
Й. Б. Фёрстер получил музыкальное образование в Пражской консерватории. Позднее переселился вместе со своей женой, оперной певицей Бертой Лаутерер, в Гамбург, где занимался музыкальной критикой и с 1901 года — преподаванием в Гамбургской консерватории. В консерватории Фёрстер познакомился и близко подружился с Густавом Малером. В 1903—1918 годах композитор выступает как музыкальный критик и занимается преподаванием в Вене. Затем он преподаёт в Пражской консерватории. В 1921 году он становится профессором музыкальной композиции, 1922—1931 годах возглавляет консерваторию. В 1931—1939 годах Й. Б. Фёрстер — глава Чешской академии литературы и искусства. В 1946 году ему присваивается звание Народного артиста Чехословакии.
Й. Б. Фёрстер написал 6 опер, 5 симфоний, симфонические поэмы, сюиты, увертюры, скрипичный концерт и 2 концерта для вилончели. Кроме этого, он писал камерную и духовную хоровую музыку, а также песни. Фёрстер был сторонником романтического направления в искусстве. В его ранних произведениях чувствуется влияние Антонина Дворжака. В 1942—1947 годах вышла в свет его двухтомная автобиография под названием «Паломник». Кроме музыки, мастер проявил себя также как художник; писал преимущественно пейзажи.
Сочинения
- Sinfonie Nr. 1 d-Moll
- Sinfonie Nr. 2 F-Dur
- Sinfonie Nr. 3 D-Dur «Жизнь»
- Sinfonie Nr. 4 c-Moll «Пасхальная ночь», 1905
- Sinfonie Nr. 5 d-Moll
- Cyrano de Bergerac op. 55, симфоническая поэма
- Von Shakespeare op. 76, симфоническая поэма
- Hymnus der Engel
- Stabat mater
- Mortius fratribus
- Missa Glagolytica
- Der heilige Wenzel, оратория
- Debora, Oper, 1890/91
- Eva, Oper, 1895-97
- Jessika, опера по пьесе В.Шекспира Венецианский купец, 1902-04
- Nepřemožení (Непобедимые), Oper, 1917
- Srdce (Сердце), Опера, 1921/22
- Bloud (Глупец), Oper, 1935/36
- Камерная музыка
- Дуэты
- Соната для скрипки и фортепиано h-Moll op. 10, 1889
- Prinzessin Gänseblümchen, сюита для скрипки и фортепиано op. 35, nach 1897
- Соната для виолончели и фортепиано Nr. 1 f-Moll op. 45, 1898
- Баллада для скрипки и фортепиано op. 92, 1914
- Фантазия для скрипки и фортепиано op. 128, 1925
- Соната для виолончели и фортепиано Nr. 2 op. 130, 1926
- 2 импровизации для скрипки и фортепиано op. 154, 1934
- Збирожская сюита для скрипки и фортепиано op. 167, 1940
- Соната quasi fantasia для скрипки и фортепиано op. 177, 1943
- Фортепианные трио
- Nr. 1 f-Moll op. 8, 1883
- Nr. 2 B-Dur op. 38, 1894
- Nr. 3 a-Moll op. 105, 1919-21
- Струнные квартеты
- Nr. 1 E-Dur op.15, 1888
- Nr. 2 D-Dur op. 39, 1893
- Nr. 3 C-Dur op. 61, 1907-13
- Nr. 4 F-Dur op. 182, 1944
- Nr. 5 «Vestecký» F-Dur, 1951
- Другие произведения
- Струнный квинтет op. 3, 1886
- Квинтет духовых инструментов (флейта, гобой, кларнет, фагот, рожок) D-Dur op. 95, 1909
- Фортепианный квинтет op. 138, 1928
- Нонетт (флейта, гобой, кларнет, фагот, рожок, скрипка, альт, виолончель, контрабас) F-Dur op. 147, 1931
- Элегия для скрипки соло, 1945
- Дуэты
Напишите отзыв о статье "Фёрстер, Йозеф Богуслав"
Литература
- Josef Bartoš, Přemysl Pražák, Josef Plavec (изд.): J. B. Foerster. Jeho životní pouť a tvorba, 1859—1949. Orbis, Prag 1949.
- Dějiny české hudební kultury 1890/1945. 2 Bände. Academia, Prag 1972—1981.
- Zdeněk Nejedlý: Jos. B. Foerster. Komorní hudební závod Mojmíra Urbánka, Prag 1910.
- František Pala: Josef Bohuslav Foerster, der Pilger. Erinnerungen eines Musikers. Artia, Prag 1955.
Отрывок, характеризующий Фёрстер, Йозеф Богуслав
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
