Нечай, Фёдор Макарьевич

Фёдор Макарьевич Нечай (иногда Фёдор Макарович Неча́й; белор. Фёдар Макар'евіч (Макаравіч) Нячай; 24 февраля (9 марта) 1905, Деражичи, Речицкий уезд, Минская губерния (ныне Лоевский район, Гомельская область) — 17 декабря 1990, Минск) — белорусский историк, доктор исторических наук, декан исторического факультета БГУ (1947-53).

Родился в деревне Деражичи в крестьянской семье. После окончания школы в Брагине работал учителем начальных классов в селе Щербаково в Ростовской области. Для поступления в вуз проработал два года на Таганрогском военном инструментальном заводе №65 наладчиком станков. В 1933 году окончил школу одногодичников РККА в Новочеркасске, в том же году поступил в Ростовский государственный педагогический институт (в настоящее время — университет). Окончил пединститут в 1937 году и поступил в аспирантуру Московского государственного университета, где под руководством Александра Васильевича Мишулина занимался изучением Союзнической войны в Римской республике (тема диссертации — «Союзническая война в источниках»). В 1940 году защитил кандидатскую диссертацию по историческим наукам (утверждена в 1941 году), начал работать в Чувашском педагогическом институте (в настоящее время — государственный университет). Во время Великой Отечественной войны вместе с институтом эвакуировался в Мариинский Посад. Некоторое время был деканом исторического факультета ЧГПИ, в 1943-45 годах был его заместителем директора.

С 1945 году работал в Минске в Белорусском государственном университете. В 1947-53 годах был деканом исторического факультета БГУ, в 1953 году возглавил кафедру истории древнего мира, а после её реорганизации до 1977 года возглавлял кафедру объединённую кафедру истории древнего мира и средних веков. В 1965 году защитил докторскую диссертацию (утверждена в 1966 году) по теме — «Рим и италики (Покорение Римом Италии и борьба италиков за землю и политические права)», в 1966 году стал профессором.

Женат, трое детей.

Основные публикации

монографии

• Рим и италики. — Мн., 1963. — 194 с.
• Образование римского государства. — Мн., 1972. — 272 с.

статьи

• Саюзніцкія абшчыны Рыма ў Італіі перад Саюзніцкай вайной // Вучоныя запіскі БДУ. Серыя «Гісторыя». — 1948. Вып. 6. — С. 41—63. [=Союзные общины Рима в Италии перед Союзнической войной // Учёные записки БГУ. Серия «История»]
• Союзническая война в источниках // Учёные записки БГУ. Серия «История». — 1950. Вып. 10. — С. 239—275.
• Некоторые вопросы восстания итальянского крестьянства в начале Союзнической войны в Риме (91—90 гг. до н. э.) // Учёные записки БГУ. — 1951. — С. 124—149.
• Римские завоевания и их влияние на аграрные отношения во второй половине V в. и начале IV в. до н. э. // Учёные записки БГУ. Серия «История». — 1953. Вып. 16. — С. 395—425.
• Завоевание Средней и Южной Италии и аграрный вопрос в Риме // Учёные записки БГУ. Серия «История». — 1955. Вып. 23. — С. 140—183.
• К вопросу об аграрных отношениях в ранний период Рима // Учёные записки БГУ. Серия «История». — 1956. Вып. 30. — С. 36—82.
• Барацьба рымскага плебсу за зямлю і дэмакратызацыю канстытуцыі (366—265 гг. да н. э.) // Веснік БДУ. Серыя 3. — 1969. № 2. — С. 38—44. [=Борьба римского плебса за землю и демократизацию конституции (366—265 гг. до н. э.) // Вестник БГУ. Серия 3]
• Патриции и плебеи в ранний период Рима // Вопросы истории древнего мира и средних веков. — Мн., 1970. — С. 88—120.
• Социальный статус греков эпохи Троянской войны и количество греческих войск под Троей // Вопросы истории древнего мира и средних веков. — Мн., 1977. — С. 88—120.

Отрывок, характеризующий Нечай, Фёдор Макарьевич

Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?