Шампань, Филипп де
| Филипп де Шампань | |
| фр. Philippe de Champaigne | |
 Копия автопортрета художника, музей Гренобля | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
12 августа 1674 (72 года) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Учёба: | |
| Стиль: | |
Филипп де Шампань, де Шампень (фр. Philippe de Champaigne; 26 мая 1602, Брюссель — 12 августа 1674, Париж) — французский художник эпохи барокко. Один из старейшин французской Академии живописи и скульптуры.
Содержание
Биография
Родился в Брюсселе в бедной семье, стал учеником пейзажиста Жака Фукьера. В 1621 году перебрался в Париж, где работал с Николя Пуссеном над украшением Люксембургского дворца под началом Николя Дюшене, на дочери которого он позже женится.
После смерти покровительствовавшего ему тестя Шампань, начал работать для королевы-матери Марии Медичи, а также для кардинала Ришельё, для которого он украсил дворец, церковь и другие здания. В 1648 году стал членом королевской академии живописи и одним из её основателей. Наряду с Симоном Вуэ являлся наиболее почитаемым художником эпохи. С 1654 конкурировал с Шарлем Лебреном, участвовал в украшении дворца Тюильри под его руководством.
К концу жизни активно занимался педагогической деятельностью, среди его учеников был Жан Морен. Не оставил печатных трудов, но сохранились его лекции и комментарии, записанные в 1660-х годах Андре Фелибьеном.
С 1640 года Шампань попадает под влияние янсенизма. После того, как его парализованная дочь чудесным образом была излечена в монастыре Пор-Рояль, в стенах которого она обитала, Шампань написал нетипичную для него работу — вотивную картину «Ex-Voto de 1662», в настоящий момент находящуюся в Лувре, где он изобразил свою дочь и мать-настоятельницу. Скончался художник в Париже.
Работы
Шампань оставил достаточно большое количество полотен, по большей части на религиозные сюжеты, но из его наследия наибольший интерес для следующих поколений представляют портреты, самыми знаменитыми из которых оказались изображения Ришельё. Также он писал портреты Мазарини, Людовика XIII, Кольбера, виконта Тюренна, Карла II Английского, а также Блеза Паскаля, Вуатюра, архитекторов Жака Лемерсье и Франсуа Мансара, и других значимых лиц той эпохи.
В ранний период творчества находился под влиянием Рубенса, но со временем его манера приобретает большую сухость и строгость. Его портретная живопись в настоящий момент ценится больше религиозной, которая ничем не выделяется на фоне обычных барочных полотен того времени.
Галерея
- Cardinal Richelieu (Champaigne).jpg
Портрет кардинала Ришельё
- Mansard champaigne.jpg
Портрет Франсуа Мансара и Клода Перро
- Turenne champaigne.jpg
Портрет виконта Тюренна (фрагмент)
- Philippe de Champaigne 001.jpg
Ex-voto 1662
Напишите отзыв о статье "Шампань, Филипп де"
Литература
- Маришкина В.Ф. Янсенистские портреты Филиппа де Шампеня. В кн.: Западноевропейское искусство XVII века. Публикации и исследования Л., "Искусство", 1981.- С.164-168.
- Шанпэнь, Филипп // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Rosenberg P. Philippe de Champaigne. Milano: Fratelli Fabbri, 1966
- Dorival B. Philippe de Champaigne, 1602—1674: la vie, l'œuvre, et le catalogue raisonné de l'œuvre. Paris: L. Laget, 1976
- Lesné Cl. Philippe de Champaigne et Port-Royal. Paris: Seuil, 1995
- Marin L. Philippe de Champaigne, ou, La présence cachée. Paris: Hazan, 1995
- Philippe de Champaigne, 1602—1674: entre politique et dévotion/ Alain Tapie, Pierre-Nicolas Sainte-Fare-Garnot, eds. Paris: Réunion des musées nationaux, 2007.
Примечания
Ссылки
- [www.artcyclopedia.com/artists/champaigne_philippe_de.html Шампань в artcyclopedia.com]
- [www.wga.hu/frames-e.html?/html/c/champaig/index.html Шампань на wga.hu]
- [www.scholarsresource.com/browse/artist/258 Живопись on line]
Отрывок, характеризующий Шампань, Филипп де
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
