Формула-1 в сезоне 1982
Поделись знанием:
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».
В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
(перенаправлено с «Ф1-1982»)
| 33-й Чемпионат мира Формулы-1 | |
|---|---|
|
| |
| Чемпион мира | |
| Кубок конструкторов | |
| Портал:Формула-1 |
Сезон Формулы-1 1982 года — 33-й чемпионат мира по автогонкам в классе Формула-1, проводившийся FIA. Чемпионат прошёл с 23 января по 25 сентября и состоял из 16 этапов.
Содержание
Общие сведения о регламенте чемпионата
Зачет пилотов
Очки зарабатывали первые шесть лучших пилотов гонки, которые получали 9, 6, 4, 3, 2 и 1 очков соответственно. В личном зачёте пилотов учитываются результаты 11 лучших гонок.
Кубок конструкторов
Конструкторы получали по 9, 6, 4, 3, 2 и 1 очков в зависимости от результатов гонки. При подсчёте очков учитывались результаты всех гонок.
События чемпионата
Сезон, который обещал стать одним из самых интересных, на деле оказался обведён чёрной траурной рамкой. Весной Формулу 1 буквально взорвала трагическая гибель Жиля Вильнёва на бельгийском этапе. А на Гран-при Канады заживо сгорел в кокпите Рикардо Палетти. В Хоккенхайме Дидье Пирони едва не погиб в ситуации, очень похожей на аварию Вильнёва. Переломы обеих ног поставили крест на его гоночной карьере.
Этот год часто вспоминают любители статистики Ф1 – когда ещё в течение года побед добивались 11 пилотов из семи команд (а на подиуме побывали 18 человек из девяти «конюшен»!), гонки выигрывались с 17-го места, а чемпион лишь раз за сезон побывал на вершине пьедестала? Применение дозаправок; возвращение Ники Лауды – мгновенно устроившего забастовку пилотов; победа с преимуществом в 0,05 секунды; три болида пересекших линию финиша из двадцати стартовавших; действующий чемпион мира, не прошедший квалификацию на одном этапе и выигравший следующий; новый победитель первенства, не набравший за предыдущий сезон ни одного очка – это только некоторые штрихи удивительного сезона 1982 года в Формуле 1.
Подписав Договор согласия, FISA и FOCA закопали топор войны. Но закопали неглубоко, так как главная причина раздора – несопоставимая мощность турбомоторов и 15-летнего Ford Cosworth DFV – по прежнему вносила дисбаланс в отношения обитателей паддока. Уже на первом этапе нового сезона 590-сильные Renault RE30B принесли победу Алену Просту и подиум Рене Арну. Британские частники вынуждены были искать выход, и после тщательного изучения правил им удалось отыскать одну лазейку. «Машина должна проходить взвешивание с заправленными эксплуатационными ёмкостями», - гласила выдержка из кодекса гоночных законов. И вот уже на многие машины стали монтировать специальные баки «для охлаждения тормозов». Для предгоночного взвешивания их до отказа заполняют водой, уже на первых кругах ёмкости мгновенно пустеют, а после финиша механики у всех на глазах пополняют баки, не нарушая ни единой буквы правил. Разумеется, соперники негодовали, и после этапа в Бразилии команда Renault оспорила результаты Нельсона Пике, который первым получил на своём Brabham BT49D отмашку клетчатого флага, а также новобранца Williams Кеке Росберга, занявшего второе место. Пока готовилось судебное разбирательство, успел состояться этап в американском Лонг-Биче, где своё умение читать документы продемонстрировали представители Ferrari. Жиль Вильнёв финишировал третьим на машине, имеющей два задних антикрыла – одно было смещено сильно вправо, а другое – влево. Размеры этого элемента строго оговорены, но где написано, что крыло должно быть одно? Одним словом, в воздухе снова запахло грозой, и когда судом FIA был вынесен вердикт об аннулировании результатов Пике и Росберга, грянула буря, остановить которую не смогла даже последующая дисквалификация Вильнёва. Члены FOCA наотрез отказались ехать на четвёртый этап сезона в Имолу на Большой Приз Сан-Марино. По договору согласия Берни Экклстоун должен был гарантировать участие на каждом этапе минимум 26 машин. Иначе ему грозили денежные санкции, а если число автомобилей, готовых выехать на стартовое поле, не составляло половину от указанного числа – то есть 13 – или меньше, то гонка считалась несостоявшейся. Таким образом, забастовщикам из FOCA для успешной реализации своего замысла нужно было, чтоб в Имолу приехали не больше шести команд и поначалу на этап собирались всего пять конюшен. Но в последний момент конструкторов подвёл тот, от кого никто не ждал такого шага. Команда Кена Тиррела из-за хронической нехватки денег сползала все ниже в итоговых протоколах. Уже даже не победы, а подиумы её пилотов стали огромной редкостью. И тут лесоторговцу повезло – компания Candy согласилась поддержать Tyrrell спонсорским бюджетом. Кену некуда было деваться, и грузовики его команды тронулись на юг, а Экклстоун избежал потери крупной суммы денег.
Обзор чемпионата
Кубок конструкторов
| Место | Команда | Шасси | Двигатель | Шины | Очки | Побед | Подиумы | Поулы |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Ferrari | 126C2 | Ferrari 021 | 74 | 3 | 11 | 3 | |
| 2 | McLaren-Ford | MP4/1B | Ford Cosworth DFV | 69 | 4 | 8 | ||
| 3 | Renault | RE30B | Renault-Gordini EF1 | 62 | 4 | 8 | 10 | |
| 4 | Williams-Ford | FW07D FW08 |
Ford Cosworth DFV | 58 | 1 | 7 | 1 | |
| 5 | Brabham-BMW | BT50 | BMW M12/13 | 41 | 2 | 5 | 1 | |
| 6 | Lotus-Ford | 87B 91 |
Ford Cosworth DFV | 30 | 1 | 2 | ||
| 7 | Tyrrell-Ford | 011 | Ford Cosworth DFV | 25 | 1 | 2 | ||
| 8 | Ligier-Matra | JS17 JS17B JS19 |
Matra MS81 | 20 | 4 | |||
| 9 | Brabham-Ford | BT49D | Ford Cosworth DFV | 19 | 1 | 3 | ||
| 10 | Alfa Romeo | 179D 182 182B |
Alfa Romeo 1260 | 7 | 1 | 1 | ||
| 11 | Arrows-Ford | A3 A4 A5 |
Ford Cosworth DFV | 5 | ||||
| 12 | ATS-Ford | D5 | Ford Cosworth DFV | 4 | ||||
| 13 | Osella-Ford | FA1C FA1D |
Ford Cosworth DFV | 3 | ||||
| 14 | Fittipaldi-Ford | F8D F9 |
Ford Cosworth DFV | 1 | ||||
| 15 | Toleman-Hart | TG181C TG183 |
Hart 415T | |||||
| 16 | March-Ford | 821 | Ford Cosworth DFV | |||||
| 17 | Theodore-Ford | TY01 TY02 |
Ford Cosworth DFV | |||||
| 18 | Toleman-Hart | TG181C TG183 |
Hart 415T | |||||
| 19 | Ensign-Ford | N180B N181 |
Ford Cosworth DFV |
Личный зачет
| Легенда к таблице | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
В таблице перечислены результаты всех Гран-при Формулы-1, в которых принимал участие пилот. Строками таблицы являются сезоны, столбцами — этапы Гран-при. В каждой клетке указаны сокращённое название этапа и результат гонщика, дополнительно обозначенный цветом. Расшифровка обозначений и цветов представлена в нижеследующей таблице.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| № | Пилот | ЮЖН 
|
БРА 
|
СШЗ 
|
САН 
|
БЕЛ 
|
МОН 
|
ДЕТ
|
КАН 
|
НИД 
|
ВЕЛ 
|
ФРА 
|
ГЕР 
|
АВТ 
|
ШВА 
|
ИТА 
|
ЛВС
|
Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Кеке Росберг
|
5 | ДСК | 2 | 2 | Сход | 4 | Сход | 3 | Сход | 5 | 3 | 2 | 1 | 8 | 5 | 44 | |
| 2 | Дидье Пирони
|
18 | 6 | Сход | 1 | ОТК | 2 | 3 | 9 | 1 | 2 | 3 | НС | 39 | ||||
| 3 | Джон Уотсон
|
6 | 2 | 6 | 1 | Сход | 1 | 3 | 9 | Сход | Сход | Сход | 9 | 13 | 4 | 2 | 39 | |
| 4 | Ален Прост
|
1 | 1 | Сход | Сход | Сход | 7 | НКЛ | Сход | Сход | 6 | 2 | Сход | 8 | 2 | Сход | 4 | 34 |
| 5 | Ники Лауда
|
4 | Сход | 1 | ДСК | Сход | Сход | Сход | 4 | 1 | 8 | 5 | 3 | Сход | Сход | 30 | ||
| 6 | Рене Арну
|
3 | Сход | Сход | Сход | Сход | Сход | 11 | Сход | Сход | Сход | 1 | 2 | Сход | 16 | 1 | Сход | 28 |
| 7 | Патрик Тамбэ
|
8 | 3 | 4 | 1 | 4 | Сход | 2 | НС | 25 | ||||||||
| 8 | Микеле Альборето
|
7 | 4 | 4 | 3 | Сход | 11 | Сход | Сход | 7 | Сход | 6 | 4 | Сход | 7 | 5 | 1 | 25 |
| 9 | Элио де Анджелис
|
8 | Сход | 5 | 4 | 5 | Сход | 4 | Сход | 4 | Сход | Сход | 1 | 6 | Сход | Сход | 23 | |
| 10 | Рикардо Патрезе
|
Сход | Сход | 3 | Сход | 1 | Сход | 2 | 15 | Сход | Сход | Сход | Сход | 5 | Сход | Сход | 21 | |
| 11 | Нельсон Пике
|
Сход | ДСК | Сход | 5 | Сход | НКВ | 1 | 2 | Сход | Сход | Сход | Сход | 4 | Сход | Сход | 20 | |
| 12 | Эдди Чивер
|
Сход | Сход | Сход | 3 | Сход | 2 | 11 | НКВ | Сход | 16 | Сход | Сход | Сход | 6 | 3 | 15 | |
| 13 |  Дерек Дэли
|
14 | Сход | Сход | Сход | 6 | 5 | 7 | 5 | 5 | 7 | Сход | Сход | 9 | Сход | 6 | 8 | |
| 14 | Найджел Мэнселл
|
Сход | 3 | 7 | Сход | 4 | Сход | Сход | Сход | 9 | Сход | 8 | 7 | Сход | 7 | |||
| 15 | Жиль Вильнёв
|
Сход | Сход | ДСК | 2 | НС | 6 | |||||||||||
| 16 |  Карлос Ройтеман
|
2 | Сход | 6 | ||||||||||||||
| 17 | Андреа де Чезарис
|
13 | Сход | Сход | Сход | Сход | 3 | Сход | 6 | Сход | Сход | Сход | Сход | Сход | 11 | 11 | 9 | 5 |
| 18 | Жак Лаффит
|
Сход | Сход | Сход | 9 | Сход | 6 | Сход | Сход | Сход | 14 | Сход | 3 | Сход | Сход | Сход | 5 | |
| 19 | Марио Андретти
|
Сход | 3 | Сход | 4 | |||||||||||||
| 20 | Жан-Пьер Жарье
|
Сход | 9 | Сход | 4 | Сход | НКВ | Сход | ОТК | 14 | Сход | Сход | Сход | НКВ | Сход | Сход | НС | 3 |
| 21 | Марк Зурер
|
7 | 9 | 8 | 5 | 11 | Сход | 13 | 6 | Сход | 15 | Сход | 7 | 3 | ||||
| 22 | Бруно Джакомелли
|
11 | Сход | Сход | Сход | Сход | Сход | Сход | Сход | 11 | 7 | 9 | 5 | Сход | 12 | Сход | 11 | 2 |
| 23 |  Элисео Саласар
|
9 | Сход | Сход | 5 | Сход | Сход | Сход | Сход | 13 | НКВ | Сход | Сход | НКВ | 14 | 9 | НКВ | 2 |
| 24 | Манфред Винкельхок
|
11 | 5 | Сход | ДСК | Сход | Сход | Сход | НКВ | 12 | НКВ | 11 | Сход | Сход | Сход | НКВ | НКЛ | 2 |
| 25 | Мауро Бальди
|
НКВ | 11 | НКВ | Сход | НКВ | Сход | 8 | 6 | 9 | Сход | Сход | 6 | НКВ | 12 | 11 | 2 | |
| 26 |  Чико Серра
|
17 | Сход | НКВ | 6 | НПКВ | 11 | НКВ | Сход | Сход | 11 | 7 | НКВ | 11 | НКВ | 1 | ||
| 27 | Брайан Хентон
|
НКВ | НКВ | Сход | Сход | Сход | 8 | 9 | НКЛ | Сход | 8 | 11 | 7 | Сход | 11 | Сход | 8 | 0 |
| 28 | Йохен Масс
|
12 | 8 | 8 | Сход | НКВ | 7 | 11 | Сход | 11 | Сход | 0 | ||||||
| 29 |  Слим Боргудд
|
16 | 7 | 11 | 0 | |||||||||||||
| 30 | Рауль Бойзель
|
15 | Сход | 9 | 8 | НПКВ | Сход | Сход | Сход | НКВ | НКВ | Сход | НКВ | Сход | НКВ | 13 | 0 | |
| 31 |  Роберто Герреро
|
НКВ | НКВ | Сход | НКВ | НКВ | Сход | Сход | НКВ | Сход | НКВ | 8 | Сход | Сход | НКЛ | НС | 0 | |
| 32 | Дерек Уорик
|
Сход | НКВ | НКВ | Сход | Сход | НКВ | Сход | Сход | 15 | 11 | Сход | Сход | Сход | Сход | 0 | ||
| 33 | Руперт Киган
|
НКВ | Сход | Сход | НКВ | 12 | 0 | |||||||||||
| 34 | Джоф Лиз
|
Сход | 12 | 0 | ||||||||||||||
| - | Тео Фаби
|
НКВ | НКВ | НКВ | НКЛ | Сход | НПКВ | НКВ | Сход | Сход | НКВ | Сход | Сход | Сход | НКВ | 0 | ||
| - | Рикардо Палетти
|
НКВ | НКВ | НКВ | Сход | НПКВ | НПКВ | Сход | Сход | 0 | ||||||||
| - | Томми Бёрн
|
НКВ | Сход | НКВ | НКВ | Сход | 0 | |||||||||||
| - | Ян Ламмерс
|
НКВ | НКВ | НКВ | Сход | НКВ | НКВ | 0 | ||||||||||
| - |  Эмилио де Вильота
|
НПКВ | НПКВ | НКВ | НКВ | НПКВ | 0 | |||||||||||
| - | Роберто Морено
|
НКВ | 0 | |||||||||||||||
| № | Пилот | ЮЖН
|
БРА
|
СШЗ
|
САН
|
БЕЛ
|
МОН
|
ДЕТ
|
КАН
|
НИД
|
ВЕЛ
|
ФРА
|
ГЕР
|
АВТ
|
ШВА
|
ИТА
|
ЛВС
|
Очки |
<timeline> TimeAxis = orientation:vertical ScaleMajor = gridcolor:black increment:10 start:0
PlotArea = left:30 bottom:30 top:30 right:200 ImageSize = width:755 height:735 Period = from:0 till:45 ScaleMinor = gridcolor:tan1 increment:1 start:0
TextData=
pos:(15,15) text: БРА pos:(50,15) text: ПОР pos:(85,15) text: САН pos:(120,15) text: МОН pos:(155,15) text: КАН pos:(190,15) text: ДЕТ pos:(225,15) text: ФРА pos:(260,15) text:ВЕЛ pos:(295,15) text:ГЕР pos:(330,15) text:АВТ pos:(365,15) text:НИД pos:(400,15) text:ИТА pos:(435,15) text:БЕЛ pos:(470,15) text:ЕВР pos:(505,15) text:ЮЖН pos:(540,15) text:АВС
LineData =
color:black width:0.5 atpos:65 from:0 till:45 atpos:100 from:0 till:45 atpos:135 from:0 till:45 atpos:170 from:0 till:45 atpos:205 from:0 till:45 atpos:240 from:0 till:45 atpos:275 from:0 till:45 atpos:310 from:0 till:45 atpos:345 from:0 till:45 atpos:380 from:0 till:45 atpos:415 from:0 till:45 atpos:450 from:0 till:45 atpos:485 from:0 till:45 atpos:520 from:0 till:45 atpos:555 from:0 till:45
Colors =
id:ccoral value:coral
LineData =
color:ccoral width:2 points:(135,30)(170,45) points:(170,45)(205,45) points:(205,45)(240,45) points:(240,45)(275,45) points:(275,45)(310,45) points:(310,45)(345,45) points:(345,45)(380,45) points:(380,45)(415,45) points:(415,45)(450,45) points:(450,45)(485,45) points:(485,45)(520,45) points:(520,45)(555,45)
LineData =
color:ccoral width:8 points:(570,30)(571,30)
TextData =
pos:(587,26) text:"Серра" fontsize:M
Colors =
id:ckelleygreen value:kelleygreen
LineData =
color:ckelleygreen width:2 points:(275,30)(310,45) points:(310,45)(345,45) points:(345,45)(380,45) points:(380,45)(415,45) points:(415,45)(450,60) points:(450,60)(485,60) points:(485,60)(520,60) points:(520,60)(555,60)
LineData =
color:ckelleygreen width:8 points:(570,40)(571,40)
TextData =
pos:(587,36) text:"Бальди" fontsize:M
Colors =
id:cyellow value:yellow
LineData =
color:cyellow width:2 points:(30,30)(65,60) points:(65,60)(100,60) points:(100,60)(135,60) points:(135,60)(170,60) points:(170,60)(205,60) points:(205,60)(240,60) points:(240,60)(275,60) points:(275,60)(310,60) points:(310,60)(345,60) points:(345,60)(380,60) points:(380,60)(415,60) points:(415,60)(450,60) points:(450,60)(485,60) points:(485,60)(520,60) points:(520,60)(555,60)
LineData =
color:cyellow width:8 points:(570,50)(571,50)
TextData =
pos:(587,46) text:"Винкельхок" fontsize:M
Colors =
id:clavender value:lavender
LineData =
color:clavender width:2 points:(100,30)(135,60) points:(135,60)(170,60) points:(170,60)(205,60) points:(205,60)(240,60) points:(240,60)(275,60) points:(275,60)(310,60) points:(310,60)(345,60) points:(345,60)(380,60) points:(380,60)(415,60) points:(415,60)(450,60) points:(450,60)(485,60) points:(485,60)(520,60) points:(520,60)(555,60)
LineData =
color:clavender width:8 points:(570,60)(571,60)
TextData =
pos:(587,56) text:"Саласар" fontsize:M
Colors =
id:corange value:orange
LineData =
color:corange width:2 points:(380,30)(415,60) points:(415,60)(450,60) points:(450,60)(485,60) points:(485,60)(520,60) points:(520,60)(555,60)
LineData =
color:corange width:8 points:(570,80)(571,80)
TextData =
pos:(587,76) text:"Джакомелли" fontsize:M
Colors =
id:cyellowgreen value:yellowgreen
LineData =
color:cyellowgreen width:2 points:(240,30)(275,60) points:(275,60)(310,60) points:(310,60)(345,60) points:(345,60)(380,60) points:(380,60)(415,75) points:(415,75)(450,75) points:(450,75)(485,75) points:(485,75)(520,75) points:(520,75)(555,75)
LineData =
color:cyellowgreen width:8 points:(570,70)(571,70)
TextData =
pos:(587,66) text:"Зурер" fontsize:M
Colors =
id:cpurple value:purple
LineData =
color:cpurple width:2 points:(100,30)(135,75) points:(135,75)(170,75) points:(170,75)(205,75) points:(205,75)(240,75) points:(240,75)(275,75) points:(275,75)(310,75) points:(310,75)(345,75) points:(345,75)(380,75) points:(380,75)(415,75) points:(415,75)(450,75) points:(450,75)(485,75) points:(485,75)(520,75) points:(520,75)(555,75)
LineData =
color:cpurple width:8 points:(570,90)(571,90)
TextData =
pos:(587,86) text:"Жарье" fontsize:M
Colors =
id:cblack value:black
LineData =
color:cblack width:2 points:(485,30)(520,90) points:(520,90)(555,90)
LineData =
color:cblack width:8 points:(570,100)(571,100)
TextData =
pos:(587,96) text:"Андретти" fontsize:M
Colors =
id:cgreen value:green
LineData =
color:cgreen width:2 points:(205,30)(240,45) points:(240,45)(275,45) points:(275,45)(310,45) points:(310,45)(345,45) points:(345,45)(380,45) points:(380,45)(415,45) points:(415,45)(450,105) points:(450,105)(485,105) points:(485,105)(520,105) points:(520,105)(555,105)
LineData =
color:cgreen width:8 points:(570,110)(571,110)
TextData =
pos:(587,106) text:"Лаффит" fontsize:M
Colors =
id:cyelloworange value:yelloworange
LineData =
color:cyelloworange width:2 points:(170,30)(205,90) points:(205,90)(240,90) points:(240,90)(275,105) points:(275,105)(310,105) points:(310,105)(345,105) points:(345,105)(380,105) points:(380,105)(415,105) points:(415,105)(450,105) points:(450,105)(485,105) points:(485,105)(520,105) points:(520,105)(555,105)
LineData =
color:cyelloworange width:8 points:(570,120)(571,120)
TextData =
pos:(587,116) text:"Чезарис" fontsize:M
Colors =
id:cclaret value:claret
LineData =
color:cclaret width:2 points:(30,120)(65,120) points:(65,120)(100,120) points:(100,120)(135,120) points:(135,120)(170,120) points:(170,120)(205,120) points:(205,120)(240,120) points:(240,120)(275,120) points:(275,120)(310,120) points:(310,120)(345,120) points:(345,120)(380,120) points:(380,120)(415,120) points:(415,120)(450,120) points:(450,120)(485,120) points:(485,120)(520,120) points:(520,120)(555,120)
LineData =
color:cclaret width:8 points:(570,130)(571,130)
TextData =
pos:(587,126) text:"Рейтеманн" fontsize:M
Colors =
id:cblack value:black
LineData =
color:cblack width:2 points:(100,30)(135,120) points:(135,120)(170,120) points:(170,120)(205,120) points:(205,120)(240,120) points:(240,120)(275,120) points:(275,120)(310,120) points:(310,120)(345,120) points:(345,120)(380,120) points:(380,120)(415,120) points:(415,120)(450,120) points:(450,120)(485,120) points:(485,120)(520,120) points:(520,120)(555,120)
LineData =
color:cblack width:8 points:(570,140)(571,140)
TextData =
pos:(587,136) text:"Вильнёв" fontsize:M
Colors =
id:cskyblue value:skyblue
LineData =
color:cskyblue width:2 points:(30,30)(65,90) points:(65,90)(100,90) points:(100,90)(135,90) points:(135,90)(170,90) points:(170,90)(205,135) points:(205,135)(240,135) points:(240,135)(275,135) points:(275,135)(310,135) points:(310,135)(345,135) points:(345,135)(380,135) points:(380,135)(415,135) points:(415,135)(450,135) points:(450,135)(485,135) points:(485,135)(520,135) points:(520,135)(555,135)
LineData =
color:cskyblue width:8 points:(570,150)(571,150)
TextData =
pos:(587,146) text:"Мэнселл" fontsize:M
Colors =
id:cpowderblue value:powderblue
LineData =
color:cpowderblue width:2 points:(170,30)(205,45) points:(205,45)(240,75) points:(240,75)(275,75) points:(275,75)(310,105) points:(310,105)(345,135) points:(345,135)(380,135) points:(380,135)(415,135) points:(415,135)(450,135) points:(450,135)(485,135) points:(485,135)(520,135) points:(520,135)(555,150)
LineData =
color:cpowderblue width:8 points:(570,160)(571,160)
TextData =
pos:(587,156) text:"Дэли" fontsize:M
Colors =
id:cblack value:black
LineData =
color:cblack width:2 points:(135,30)(170,90) points:(170,90)(205,90) points:(205,90)(240,180) points:(240,180)(275,180) points:(275,180)(310,180) points:(310,180)(345,180) points:(345,180)(380,180) points:(380,180)(415,180) points:(415,180)(450,180) points:(450,180)(485,180) points:(485,180)(520,195) points:(520,195)(555,255)
LineData =
color:cblack width:8 points:(570,255)(571,255)
TextData =
pos:(587,251) text:"Чивер" fontsize:M
Colors =
id:clightpurple value:lightpurple
LineData =
color:clightpurple width:2 points:(135,30)(170,60) points:(170,60)(205,60) points:(205,60)(240,60) points:(240,60)(275,195) points:(275,195)(310,285) points:(310,285)(345,285) points:(345,285)(380,285) points:(380,285)(415,285) points:(415,285)(450,285) points:(450,285)(485,330) points:(485,330)(520,330) points:(520,330)(555,330)
LineData =
color:clightpurple width:8 points:(570,330)(571,330)
TextData =
pos:(587,326) text:"Пике" fontsize:M
Colors =
id:cblack value:black
LineData =
color:cblack width:2 points:(65,30)(100,90) points:(100,90)(135,90) points:(135,90)(170,90) points:(170,90)(205,225) points:(205,225)(240,225) points:(240,225)(275,315) points:(275,315)(310,315) points:(310,315)(345,315) points:(345,315)(380,315) points:(380,315)(415,315) points:(415,315)(450,315) points:(450,315)(485,345) points:(485,345)(520,345) points:(520,345)(555,345)
LineData =
color:cblack width:8 points:(570,345)(571,345)
TextData =
pos:(587,341) text:"Патрезе" fontsize:M
Colors =
id:cbrightgreen value:brightgreen
LineData =
color:cbrightgreen width:2 points:(65,30)(100,60) points:(100,60)(135,60) points:(135,60)(170,105) points:(170,105)(205,135) points:(205,135)(240,135) points:(240,135)(275,180) points:(275,180)(310,180) points:(310,180)(345,225) points:(345,225)(380,225) points:(380,225)(415,225) points:(415,225)(450,360) points:(450,360)(485,375) points:(485,375)(520,375) points:(520,375)(555,375)
LineData =
color:cbrightgreen width:8 points:(570,375)(571,375)
TextData =
pos:(587,371) text:"Анджелис" fontsize:M
Colors =
id:cpowderblue2 value:powderblue2
LineData =
color:cpowderblue2 width:2 points:(30,30)(65,75) points:(65,75)(100,120) points:(100,120)(135,180) points:(135,180)(170,180) points:(170,180)(205,180) points:(205,180)(240,180) points:(240,180)(275,180) points:(275,180)(310,180) points:(310,180)(345,180) points:(345,180)(380,195) points:(380,195)(415,240) points:(415,240)(450,240) points:(450,240)(485,240) points:(485,240)(520,270) points:(520,270)(555,405)
LineData =
color:cpowderblue2 width:8 points:(570,405)(571,405)
TextData =
pos:(587,401) text:"Альборето" fontsize:M
Colors =
id:cpink value:pink
LineData =
color:cpink width:2 points:(310,30)(345,90) points:(345,90)(380,135) points:(380,135)(415,270) points:(415,270)(450,315) points:(450,315)(485,315) points:(485,315)(520,405) points:(520,405)(555,405)
LineData =
color:cpink width:8 points:(570,415)(571,415)
TextData =
pos:(587,411) text:"Тамбэ" fontsize:M
Colors =
id:ctan2 value:tan2
LineData =
color:ctan2 width:2 points:(30,90)(65,90) points:(65,90)(100,90) points:(100,90)(135,90) points:(135,90)(170,90) points:(170,90)(205,90) points:(205,90)(240,90) points:(240,90)(275,90) points:(275,90)(310,90) points:(310,90)(345,90) points:(345,90)(380,225) points:(380,225)(415,315) points:(415,315)(450,315) points:(450,315)(485,315) points:(485,315)(520,450) points:(520,450)(555,450)
LineData =
color:ctan2 width:8 points:(570,450)(571,450)
TextData =
pos:(587,446) text:"Арну" fontsize:M
Colors =
id:cmagenta value:magenta
LineData =
color:cmagenta width:2 points:(30,75)(65,75) points:(65,75)(100,210) points:(100,210)(135,210) points:(135,210)(170,210) points:(170,210)(205,210) points:(205,210)(240,210) points:(240,210)(275,210) points:(275,210)(310,255) points:(310,255)(345,390) points:(345,390)(380,390) points:(380,390)(415,390) points:(415,390)(450,420) points:(450,420)(485,480) points:(485,480)(520,480) points:(520,480)(555,480)
LineData =
color:cmagenta width:8 points:(570,480)(571,480)
TextData =
pos:(587,476) text:"Лауда" fontsize:M
Colors =
id:cblue value:blue
LineData =
color:cblue width:2 points:(30,165)(65,300) points:(65,300)(100,300) points:(100,300)(135,300) points:(135,300)(170,300) points:(170,300)(205,300) points:(205,300)(240,300) points:(240,300)(275,300) points:(275,300)(310,300) points:(310,300)(345,315) points:(345,315)(380,405) points:(380,405)(415,405) points:(415,405)(450,405) points:(450,405)(485,495) points:(485,495)(520,495) points:(520,495)(555,540)
LineData =
color:cblue width:8 points:(570,540)(571,540)
TextData =
pos:(587,536) text:"Прост" fontsize:M
Colors =
id:cred value:red
LineData =
color:cred width:2 points:(30,45)(65,135) points:(65,135)(100,150) points:(100,150)(135,150) points:(135,150)(170,285) points:(170,285)(205,285) points:(205,285)(240,420) points:(240,420)(275,480) points:(275,480)(310,480) points:(310,480)(345,480) points:(345,480)(380,480) points:(380,480)(415,480) points:(415,480)(450,480) points:(450,480)(485,480) points:(485,480)(520,525) points:(520,525)(555,615)
LineData =
color:cred width:8 points:(570,605)(571,605)
TextData =
pos:(587,601) text:"Уотсон" fontsize:M
Colors =
id:cbrightblue value:brightblue
LineData =
color:cbrightblue width:2 points:(30,30)(65,45) points:(65,45)(100,45) points:(100,45)(135,180) points:(135,180)(170,180) points:(170,180)(205,270) points:(205,270)(240,330) points:(240,330)(275,330) points:(275,330)(310,465) points:(310,465)(345,555) points:(345,555)(380,615) points:(380,615)(415,615) points:(415,615)(450,615) points:(450,615)(485,615) points:(485,615)(520,615) points:(520,615)(555,615)
LineData =
color:cbrightblue width:8 points:(570,615)(571,615)
TextData =
pos:(587,611) text:"Пирони" fontsize:M
Colors =
id:cyellow2 value:yellow2
LineData =
color:cyellow2 width:2 points:(30,60)(65,60) points:(65,60)(100,150) points:(100,150)(135,150) points:(135,150)(170,240) points:(170,240)(205,240) points:(205,240)(240,285) points:(240,285)(275,285) points:(275,285)(310,345) points:(310,345)(345,345) points:(345,345)(380,375) points:(380,375)(415,435) points:(415,435)(450,525) points:(450,525)(485,660) points:(485,660)(520,660) points:(520,660)(555,690)
LineData =
color:cyellow2 width:8 points:(570,690)(571,690)
TextData =
pos:(587,686) text:"Росберг" fontsize:M
</timeline>
Напишите отзыв о статье "Формула-1 в сезоне 1982"
Ссылки
- [wildsoft.ru/gp.php?y=1982 Энциклопедия Формулы 1]
- [www.4mula1.ro/history/article/article7.html 1982 Formula 1 review]
- [www.f1news.ru Сайт о Формуле 1]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Формула-1 в сезоне 1982
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».
В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
