Посёлок ХТЗ

Район ХТЗ (ранее также «Соцгородок Новый Харьков») — жилой массив, расположенный в Индустриальном районе города, размещенный в восточной части Харькова. Включает в себя инфраструктуру, обеспечивающую быт и досуг людей и, как первоначально планировалось, персонала Харьковского тракторного завода ХТЗ. Соцгородок проектировался с нуля и был призван воплотить собой город будущего, идеальную модель существования пролетариата, где все бытовые задачи, вплоть до приготовления еды, должны были решаться централизованно. От самого завода ХТЗ этот жилой массив отделен широкой зелёной полосой. Многие дворы домов буквально утопают в зелени. Здесь имеются два парка и несколько скверов: парк имени В. В. Маяковского, парк «Зелёный гай», Александровский сквер, сквер Советской Украины.
В проектных документах писали:

Соцгородок — это законченный организм, продуманный и рассчитанный от начала до конца… социалистические города строились с приближением к максимальному комфорту обслуживания населения при условии равенства этого обслуживания и исключения контраста роскоши и бедности

История проектирования соцгородка

Проект соцгородка «Новый Харьков» на 113 тыс. жителей был выполнен Проектно-конструкторским бюро при НКВД под руководством Павла Федотовича Алешина. Заказ на работу поступил 27 декабря 1929 г. 28 марта 1930 г. был представлен эскизный проект поселка ХТЗ, а в апреле того же года работы по проектированию были переданы в Харьковский филиал Государственного института проектирования городов Украины. Закладка поселка прошла в мае 1930 года.
В апреле вся работа по составлению проекта соцгорода была передана в организованный в это время Харьковский филиал Гипрограда УССР.
Несмотря на то, что проводившаяся в это время дискуссия о социалистическом расселении не могла не отразиться на ходе работы и «вызывала неоднократные изменения и улучшения даже законченных объектов», вся работа была выполнена в удивительно короткие сроки — за 40 дней. В апреле 1930 г. на съезде Горсоветов Украины по докладу наркома внутренних дел В. А. Балицкого было принято постановление ВУЦИК, в котором одобрялись основные установки строительства Нового Харькова. И, наконец, в 1931 году проект поселка ХТЗ рассматривал председатель ВСНХ СССР Г. К. Орджоникидзе и признал его «в полной мере удовлетворяющим потребностям данного периода».

Выбор места размещения посёлка ХТЗ

Сжатые сроки не помешали градостроителям решить целый ряд сложных проблем. Одна из них состояла в выборе места для строительства поселка и его «взаимоотношениях» со старым Харьковом. Основной посылкой при решении этого вопроса была необходимость обеспечить жильем и учреждениями культурно-бытового обслуживания рабочих и служащих тракторного завода, который предполагалось возвести на так называемой Лосевской площадке в 7 километрах на юго-восток от столицы. Авторы считали, что искать резервы для нового жилищного строительства на территории самого Харькова не следует, так как «задача реконструкции старого города на принципах новой застройки бесконечно сложнее нового строительства, не стесняемого существующими ценностями, с которыми приходится считаться».
Выбор стоял перед двумя территориями: на Салтовской площадке, прилегавшей к возвышенным восточным окраинам города, и в непосредственной близости от ХТЗ на Лосевской площадке на юге от предприятия. С точки зрения стоимости строительства оба участка были равнозначными, поэтому, во главу угла было поставлено решение транспортной проблемы. В первом варианте, как и в вариантах с использованием территории старого Харькова возникали серьёзные трудности, при которых работающим пришлось бы ежедневно затрачивать на дорогу до двух часов. При принятии второго варианта «связь между новым и старым Харьковом представит собою уже рядовую задачу, будет лишена пикового характера».

Роль соцгородка в развитии Харькова

Рассматривая вопрос о размещении нового строительства, авторы проекта не могли пройти мимо проблемы реконструкции Харькова. В настоящее время, указывают зодчие, основными факторами, которые стимулируют поиски новых форм при реконструкции старых городов, являются «болезни большого города» — транспортная проблема, связанная с ростом города, скученность населения, отрыв от природы, невозможность существующей организации города отвечать требованием нового быта.
Планировочная схема Харькова представляла из себя типичный образец централизованной системы, при которой один сильно развитый центр подчинил себе всю территорию города. Поэтому авторы поселка считали необходимым проводить реконструкцию Харькова на основе следующих принципиальных положений:

• полного развития районирования городских территорий на принципах специализации района;
• установления множественности — районов одноименного значения;
• создания целой сети местных центров, являющихся, с одной стороны, местами приложения труда, с другой — деловыми и культурно-просветительными центрами, тем самым концентрирующими вокруг себя население и отвлекающими от главного центра население и движение.

Проектируемый поселок при этом трактовался градостроителями именно как такой крупный местный центр.
Стремление авторов проекта не только предложить место для размещения соцгорода и разработать проект его планировки и определить возможную связь и степень воздействия поселка на градостроительную структуру Харькова, но и даже предложить некоторые идеи для решения более общей задачи — реконструкции старого города — можно расценить как важную методологическую посылку социалистического проектирования, при которой учитывалась взаимосвязанность всех звеньев систем «город — район — квартал — жилая ячейка».

Новый Харьков как социалистический город

Другой, не менее важной проблемой, поставленной перед проектировщиками, был вопрос о сущности города новой эпохи. Они пишут: «Города проектируются одновременно с промышленной базой, являющейся их основой, они призваны обслужить определённую отрасль промышленности, сдуманный и рассчитанный от начала до конца. Свободное распоряжение земельным фондом, на который нет частной собировке наших городов. Государственное, а не частное проектирование и строительство жилых комплексов также является гарантией продуманности всего композиционного плана … социалистические города строятся с приближением к максимальному комфорту обслуживания населения при условии равенства этого обслуживания и исключения контраста роскоши и бедности».
В «Задании на составление общего проекта планировки и застройки социалистического поседения при Харьковском тракторном заводе» авторы формулируют основное требование к новому городу, выстроенному на полном обобществлении бытовых функций и коллективизации общественной жизни: «Поселение должно всей своей планировкой обеспечить наиболее легкую перестройку социалистического быта в коммунистический», что с архитектурной точки зрения требует четкой дифференциации в пространстве различных предприятий культурно-бытового обслуживания «с максимальной их связанностью и взаимопроникновением».

Градостроительные и архитектурные особенности района

Для расселения необходимого числа жителей предусматривалось создать на первых порах 36 жилых комбинатов с населением в 2730 человек в каждом. Выбор этой цифры не случаен. Градостроители проанализировали ряд проектов жилкомбинатов, созданных в те же годы — для Сталинграда, Магнитогорска и других новых городов. Численность населения в них колебалась в пределах 2500 человек. Принимая за основу положение о том, что каждый жилой комплекс должен иметь все первичные элементы обслуживания, а интересы детей являются главенствующими, «вопрос о размере населения жилкомплекса решается исходя из численности детского населения и нормального состава школы в 280 человек. Этим определяется общее количество населения жилкомбината…»
Именно организация культурно-бытового обслуживания стала тем краеугольным камнем, которой предопределил все планировочное решение соцгорода — «каждый жилкомбинат требует одной школы-семилетки, здания ясель и два детских сада. Эти пять элементов являются необходимыми составными частями каждого жилого комплекса». Исходя из этого, для размещения жилых комплексов были выбраны наиболее спокойные с точки зрения рельефа участки размерам 350 на 256 метров. При этой была использована строчная схема застройки: «город не знает дворов и порывает с традицией растягивания жилых строений вдоль городских улиц». Большинство сооружений ориентировано продольной стороной перпендикулярно Чугуевскому шоссе под углом 26° по отношению к меридиану. Такая ориентация явилась оптимальной и по отношению к господствующим ветрам, и для создания наилучших условий инсоляции.
Авторы сознавали, что «строгость, с которой предлагаемый проект следует требованиям санитарного благополучия будущего населения … создает некоторую монотонность планировки, компенсируемую, впрочем, архитектурно-художественным оформлением как города в целом, так и его отдельных архитектурных моментов». Так, для создания большего разнообразия в решении композиции отдельных жилкомплексов, зодчие разрабатывают четыре варианта планировочного решения кварталов в зависимости от их местонахождения. Кроме того, здания, из которых складывается тот или иной жилой комбинат, располагаются на различном расстоянии от красной линии, с помощью чего создаются озелененные курдонеры. Таким образом, с помощью непрерывных полос зеленых насаждений (по проекту предусматривалось 20 м2 зелени на одного жителя) центральная масть жилкомбинатов связана с их периферией, а все внутриквартальные пространства связаны друг с другом.
Ещё один художественный прием, мастерски используемой авторами, касался поисков новых принципов формообразования в масштабе целого градостроительного образования. В соцгороде «Новый Харьков» одним из основных композиционных приемов стало контрастное сочетание зданий различной этажности: общественные сооружения проектировались высотой в 1-2 этажа, жилые дома — 4 и 7 этажей. Все они на уровне второго этажа по проекту объединялись крытым переходом, что, кроме создания комфортабельных условий для обитателей, позволяло рассматривать разноэтажные объёмы на территории квартала в виде единого целого. Правда, в конечном счёте от крытых переходов отказались по причине недофинансирования строительства. Ярким примером такой планировки является дом № 20 как по улице Мира, так и по параллельной ей улице Библика. Он занимает целый квартал, в нём размещены все объекты, требующиеся для нормального существования (аптека, магазины). Дом — абсолютно самодостаточный.
Проект должен был воплощать передовые в то время градостроительные идеи: четкое разграничение промышленных и жилых кварталов. Достигали этого размещением между ними зелёной зоны. В кварталах свободно располагались блоки построек. Не было каменных колодцев-дворов.
Существенным отличием нового проекта стало равномерное размещение в жилых кварталах детских садов и ясель, прочих учреждений бытового и культурного обслуживания населения. Кроме того, рельеф благоприятствовал прямолинейному расположению почти параллельных между собой Чугуевского шоссе и Балашовской железной дороги. В 1939 году вместо старого шоссе построили прямую автомобильную дорогу через зелёную зону (продолжение Московского проспекта). К тому же начались масштабные работы по перестройке всей зелёной зоны между жилыми кварталами и промышленными предприятиями в общественный парк. Сейчас он называется «Зеленый гай» и давно стал излюбленным местом отдыха многих жителей района.
Немалую роль в создании неповторимого облика соцгорода сыграло использование особенностей ландшафта. Например, в овражистой части поселения был запроектирован парк культуры и отдыха, а также больница, санаторий и дом отдыха. В центре поселка, где наблюдалось некоторое понижение рельефа, градостроители предложили создать административно-культурный центр. Этот участок площадью около 4 гектар решен в виде открытого амфитеатра «как центр, как аудитория, как место больших собраний всего населения города» с возможностью разместить здесь 40-60 тысяч человек. Проектом предусматривалось соорудить тут здания горсовета, театра, многофункциональный дом для собраний, Дворец культуры и Дворец труда, Дом прессы, Дом почты и телеграфа, здание радиотеатра, Дворец физкультуры и стадион. Центральную зелёную полосу, идущую параллельно Чугуевскому шоссе и решенную в виде бульвара, предлагалось застроить зданиями гостиниц, а также музея и кинотеатра. На вторую очередь намечалось строительство зданий оперного театра, детского клуба, планетария и ряда других учреждений.

Достопримечательности

Дворец бракосочетаний

Дворец бракосочетаний, бывший клуб-столовая для рабочих ХТЗ, расположенный по ул. Мира, 3. Архитекторы — А. Э. Аль и А. И. Тарусов. Здание построено в стиле конструктивизма. После реконструкции, выполненой по проекту архитектора И. А. Данильченко и художника Ю. И. Самохвалова, здание сохранило прежний облик. Интерьеры приобрели торжественный вид (худ. В. А. Купцевич, Е. М. Хобачев, С. Е. Лунев, В. С. Нестеров). Автором витражей является художник И. П. Мицкевичюте.

Дом культуры ХТЗ

Дворец культуры ХТЗ (арх. Ф. М. Коваленко, Э. Н. Бельман при участии арх. И. П. Самохвалова, 1966—1968) построен по переработанному типовому проекту, который позже получил широкое применение в других городах Украины. Трёхэтажное сооружение имеет большое двухъярусное главное фойе, вместительный театральный зал с развитой сценической частью, кинозал и разнообразный набор помещений для клубной работы. Со вкусом оформлены интерьеры Дворца.

88-я харьковская школа

1932 г. — в бараках в Южном поселке было открыта неполная школа № 88.

Первый директор школы — Новицкий Михаил Антонович.

1936 г. — на базе семилетки основана средняя школа № 88.

1938—1941 гг. — в школе работает учителем географии А. Г. Зубарев.

1941 г., октябрь — школа временно прекратила свою работу.

1944—1949 гг. — школа работает в помещении школы № 113.

До 1953 г. — женская школа. Директор — заслуженный учитель Украины Жданова Мария Федоровна.

С 1954 г. — имеет статус средней школы, в ней начали учиться ребята. В 40 классах обучалось более 1600 учащихся. Это крупнейшая по количеству учащихся школа района.

1961 г. — школа вновь становится восьмилетней.

22 августа 1963 г. — школе было присвоено имя Героя Советского Союза А. Г. Зубарева.

19 мая 1964 г. — в школе был открыт музей А. Г. Зубарева.

1966 г. — в честь тридцатилетия школы был установлен памятник А. Г. Зубарева (скульптор В. А. Агибалов).

1967—1968 гг. — школе вернули статус средней.

С 1972—2000 гг. — школу возглавляла Малюга Любовь Сергеевна.

2000 г. — создана детская организация «Республика ШКиЗ».

2002 г. — школу возглавляет Пухлий Валентина Андреевна.

Больница № 25

Долгое время больница № 25 носила название Медико-санитарной части ХТЗ. МСЧ ХТЗ состояла из нескольких корпусов, построенных в стиле раннего монументального неоклассицизма. Здания и по сей день украшены портиками, карнизами, рустом. Однако внешний декор находится в плачевном состоянии. В 70-х годах практически на территории завода построено новое поликлиническое отделение. Цеховые терапевты принимали работников завода фактически на рабочем месте. В 80-х годах близ неоклассических корпусов МСЧ ХТЗ возведено новое здание стационара в форме трилистника, однако перевод в него отделений не был произведен. После обретения Украиной независимости и экономического упадка МСЧ ХТЗ переподчинена из ведомственного в городское управление и окончательно обрела название Харьковской городской клинической больницы № 25. Сейчас в составе больницы есть терапевтическое, неврологическое, кардиологическое, инфарктное, хирургическое, оториноларингологическое, онкологическое и гематологическое отделения. На базе ХГКБ № 25 функционирует несколько кафедр ХМАПО, в том числе кафедра терапии и кафедра хирургии. Новое здание стационара было перепроектировано в жилой дом. Поликлиника МСЧ ХТЗ из-за дефицита финансирования оказывает крайне сокращённый объём медицинской помощи.

Жилой дом по ул. Библика, 19

Жилой дом. Построен в 1954 г. Архитектор Маторин А. Д. В средней его части первоначально размещался Детский клуб ХТЗ (в 1992 году переименован в Детский дворец культуры ХТЗ).

Дворец пионеров ХТЗ

Здание изначально было запроектировано из трех блоков: четырёхэтажного корпуса с обсерваторией, театрального и спортивного корпусов (последние два так и не были построены). Лаконичный прямоугольный объём главного корпуса с большими оконными проемами, разделенный на всю высоту здания узкими полосами, замыкает перспективу Индустриального проспекта. Вход в здание подчеркивает далеко выступающий вперед наклонный железобетонный козырек. Над Дворцом, оживляя его лаконичный облик, возвышается смещенная от центральной оси башенка обсерватории с куполом эллиптической формы.

Фотографии основных достопримечательностей

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник первому трактору ХТЗ, перемещен в сквер на пересечении ул Библика и проспекта Архитектора Алёшина Александровского сквера

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Жилое здание в поселке ХТЗ, на первом этаже расположены магазины, аптеки и библиотека

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Термометр на аптеке

• Memorialnaya doska na apteke.JPG

  Мемориальная доска

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Здание санэпидемстанции, ранее - детский сад для детей рабочих ХТЗ

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Трансформаторная будка в парке посреди поселка ХТЗ, построенная в виде башенки

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Вторая столовая-близнец для рабочих ХТЗ

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Дом Пионеров на просп. Александровском

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Старинная качель, созданная в 30-е годы для посёлка ХТЗ.

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Детская горка

• Industrialnyi Prospekt, Bulvar (Kharkov).jpg

  Центральная аллея Александровского сквера, в районе перекрёстка проспектов Александровский и Индустриальный

Транспортное сообщение

Общая информация

Основные транспортные узлы района — это станции метро «имени А. С. Масельского», «Тракторный завод» и «Индустриальная», пересечение проспекта Александровского и проспекта Архитектора Алёнина, рынок ХТЗ. Район ХТЗ связан с другими районами города прежде всего посредством метрополитена, а также многочисленных автобусных, троллейбусных и трамвайных маршрутов. Основная функция местного общественного транспорта — подвоз населения к метро либо к остановкам, на которых можно пересесть на троллейбусы и автобусы, идущие в другие районы Харькова. Поэтому основной объём местных пассажирских перевозок приходится на транспортные артерии, связывающие Московский проспект (здесь расположены ближайшие станции метро) и проспект Александровский (здесь проходят автобусные и троллейбусные маршруты, связывающие ХТЗ с проспектом Гагарина, районом улицы Одесской, Основой, Новыми Домами, Роганью, Горизонтом и другими): проспект Архитектора Алёшина, проспект Индустриальный, улицу 12 Апреля.

Маршруты общественного транспорта, проходящие через ХТЗ

Троллейбус

• № 3. Улица Университетская — Проспект Гагарина — Проспект Героев Сталинграда — Проспект Александровский — Проспект Индустриальный (туда) —Улица 12 Апреля (обратно). Соединяет ХТЗ с Новыми Домами, районом улицы Одесской, проспектом Гагарина, центральной частью города.
• № 7. Улица 12 Апреля — Московский проспект — Улица Плиточная — Посёлок Восточный (улица Шариковая). Соединяет ХТЗ посёлком Восточным. Используется жителями улицы Шариковой для подъезда к станции метро «Индустриальная» и пересадки на троллейбусы № 3, № 36.
• № 36. Станция метро «Армейская» — Бульвар Богдана Хмельницкого (туда) / Улица Танкопия + Улица Ощепкова (обратно) — Проспект Александровский — Проспект Индустриальный (туда) —Улица 12 Апреля (обратно). Соединяет ХТЗ с Новыми Домами. На участке от пересечения проспекта Александровсом и бульвара Богдана Хмельницкого дублирует троллейбус № 3. На маршруте работает 2 троллейбуса. Маршрут действует только в час-пик.
• № 45. Улица 12 Апреля — Московский проспект — Улица Роганская — Улица Зубарева. Соединяет ХТЗ с Роганским жилмассивом.
• № 46. Улица 12 Апреля — Московский проспект — Бульвар Грицевца — Микрорайон «Горизонт». Соединяет ХТЗ с микрорайонами «Солнечный», «Горизонт».

Трамвай

• № 23. Салтовская (Улица Льва Толстого) — Проспект Тракторостроителей — улица Лосевская — Юго-Восточная (Плиточный завод). Соединяет ХТЗ с Салтовкой.
• № 26. ст. «Юго-Восточная» — улица Лосевская — проспект Тракторостроителей — улица Героев Труда — улица Шевченко — ул. Матюшенко — улица Веснина — пакр им. Горького. Связывает ХТЗ с центром города (центральный парк культуры и отдыха им. Горького и центральной улицей города — Сумской). Практически полностью дублирует маршрут № 23

Автобус

• № 5э. Станция метро «Проспект Гагарина» — Проспект Гагарина — Проспект Героев Сталинграда — Проспект Александровкий — Рынок ХТЗ. Связывает ХТЗ с Новыми Домами, проспектом Гагарина, районом улицы Одесской. На всём протяжении дублируется маршрутами автобуса № 147э и 304э, маршрутом троллейбуса № 3. Пассажиров, пользующихся данным маршрутом, привлекают адекватные интервалы в любое время суток (в час-пик — около 3 минут), а также время работы маршрута (последние автобусы отправляются с конечных в 2 часа ночи).
• № 9. Улица Довженко — Улица Механизаторов — Улица Северина Потоцкого (туда) / Улица Генерала Момота + Улица Луи Пастера (обратно) — Проспект Александровкий — Проспект Индустриальный (туда) / Улица 12 Апреля (обратно) — Московский проспект — Улица Плиточная — Улица Шариковая — Улица Пятихатская — Улица Роганская.
• № 15э. Станция метро «Академика Барабашова» — Улица Амурская — Улица Тюринская — Московский проспект — Проспект Льва Ландау — Улица Олимпийская — Проспект Петра Григоренко — Улица Танкопия — Бульвар Богдана Хмельницкого — Улица Маршала Рыбалко — Улица Библика. Маршрут связывает ХТЗ с Новыми Домами (улица Танкопия, проспект Петра Григоренко, улица Олимпийская) и рынком у станции метро «Академика Барабашова». Маршрут не пользуется популярностью у жителей района из-за очень больших интервалов в любое время суток.
• № 42э. Станция метро «Тракторный завод» — Проспект Индустриальный — Проспект Александровский — Улица 12 Апреля — Улица Днестровская — Улица Молодёжная — Улица Луи Пастера — Улица Грицевца (правая сторона) — Улица Зубарева — Улица Зубарева (дом № 47). Связывает ХТЗ с Роганью.
• № 64э. Станция метро «Тракторный завод» — Проспект Архитектора Алёшина — Улица Луи Пастера — Улица Днестровская. Маршрут используется для внутрирайонных пассажирских перевозок, а также связывает ХТЗ с посёлком Фрунзе.
• № 102э. Основа (Основянское озеро) — Улица Достоевского — Улица Валдайская — Улица Деповская — Улица Южнопроектная — Проспект Гагарина — Проспект Героев Сталинграда — Проспект Льва Ландау — Улица Олимпийская — Проспект Петра Григоренко — Московский проспект — Бульвар Богдана Хмельницкого — Проспект Александровский — Рынок ХТЗ. Связывает ХТЗ с районами Основы, улицы Одесской и Новых Домов. Маршрут появился в апреле 2006 г. и сразу привлёк внимание пассажиров своей необычной трассой. Интервалы движения приемлемые. Активно используется жителями района при поездках в районы станций метро «Армейская», «Дворец Спорта», Дворца спорта, улицы Олимпийской, проспекта Льва Ландау.
• № 105э станция метро «им. А. С. Масельского» — просп. Тракторостроителей — Салтовское шоссе — улица Межрайонная — улица Корчагинцев — просп. Тракторостроителей — метро «Им. А. С. Масельского». Связывает северные микрорайоны ХТЗ с Салтовкой — 601, 602, 624, 625, 626 микрорайонами. Кольцевой маршрут
• № 147э. Улица Университетская — Улица Кузнечная + Переулок Лопатинский + Переулок Соляниковский (туда) / Улица Гамарника + Улица Кузнечная (обратно) — Проспект Гагарина — Улица Одесская — Проспект Героев Сталинграда — 28-й микрорайон — Инфекционная больница — Проспект Александровсий — 25-я больница — Проспект Индустриальный (туда) / Улица 12 Апреля (обратно) — Московский проспект — Бульвар Грицевца — Микрорайон «Горизонт». Выполняет функции, характерные для троллейбусных маршрутов № 3, 46, поскольку полностью его дублирует. В то же время автобус выгодно отличается тем, что не разворачивается в районе улицы 12 Апреля, а едет до микрорайона «Горизонт», благодаря чему жители ХТЗ могут без пересадок добраться до района станции метро «Индустриальная» и микрорайона «Горизонт».
• № 204э. Улица Командарма Уборевича (Льва Толстого) — Проспект Тракторостроителей — Улица Лосевская — Проспект Архитектора Алёшина — Улица Библика — Парк отдыха «Зелёный Гай». Связывает ХТЗ с Салтовкой, дублируя практически на всём протяжении трамвайный маршрут № 23.
• № 213э [gortransport.kharkov.ua/routes/route.php?route_id=84 Харьков Транспортный] станция метро "Индустриальная" — улица Мира — улица 12 Апреля (обратно — просп. Индустриалный) — просп. Александровсий — рынок ХТЗ — 25 Больница — Бульвар Богдана Хмельницкого — Стадион ХТЗ — Московский проспект — Лосевский путепровод — Улица Лосевская — проспект Тракторостроителей — улица Краснодарская — просп. Льва Ландау — просп. Юбилейный — станция метро «имени Академика Барабашова». Связывает ХТЗ с Салтовкой и с одним из крупнейших рынков города около станции метро «Академика Барабашова» Курсирует во все дни, кроме понедельника до 18.00

• № 224п. Станция метро «Тракторный завод» — Проспект Архитектора Алёшина — Проспект Александровский — Улица Генерала Момота (туда) / Улица Северина Потоцкого (обратно) — Улица Механизаторов — Улица Довженко. Выполняет функции внутрирайонных перевозок. Основные недостатки маршрута — большие интервалы и использование на маршруте устаревших типов подвижного состава.
• № 261э. Улица Мохначанская — Улица Пятихатская — Улица Плиточная — Московский проспект — Улица 12 Апреля — Улица Мира — Проспект Архитектора Алёшина — Проспект Александровский — Проспект Индустриальный — Московский проспект — Улица Плиточная — Улица Пятихатская — Улица Мохначанская. Связывает ХТЗ с посёлком Восточным.
• № 262э. Улица Зубарева (дом № 47) — Улица Зубарева — Улица Грицевца (правая сторона) — Улица Луи Пастера — Улица Плиточная — Улица Роганская — Московский проспект — Улица 12 Апреля — Проспект Александровсий — Проспект Индустриальный — Московский проспект — Проспект Архитектора Алёшина — Улица Мира — Станция метро «Индустриальная» — Улица Роганская — Улица Плиточная — Улица Луи Пастера — Улица Грицевца (правая сторона) — Улица Зубарева — Улица Зубарева (дом № 47). Выполняет как функции внутрирайонных перевозок, так и связи ХТЗ с Роганью. Благодаря удачно построенном полукольцу пользуется популярностью у жителей ХТЗ в любое время суток.
• № 280э. Станция метро «Тракторный завод» — Проспект Индустриальный — Улица Луи Пастера — Улица Днестровская — Улица Молодёжная — Улица Луи Пастера — Улица Грицевца (правая сторона) — Улица Зубарева — Улица Зубарева (дом № 47). Связывает ХТЗ с Роганью. На маршруте работает 1 автобус. Маршрут действует в час-пик.
• № 304э. Переулок Костюринский — Переулок Подольский— Проспект Гагарина — Проспект Героев Сталинграда — Проспект Александровсий — Улица 12 Апреля — Улица Молодёжная — Улица Луи Пастера — Улица Сергея Грицевца — Улица Роганская. Большую часть маршрута дублирует автобусный маршрут № 147э, однако конечные остановки отличаются. В центре конечная у автобуса № 304э находится в переулке Костюринском (в непосредственной близости со станцией метро «Площадь Конституции»), вторая конечная — на Рогани.

Телекоммуникации

Телефонная связь

По всей территории района доступны услуги стационарной телефонной связи, предоставляемые [www.kharkiv.ukrtelecom.ua/ Харьковским филиалом ОАО «Укртелеком»] и [www.velton.ua/ru/ ООО "Телекоммуникационная компания «Велтон. Телеком»]. Также обеспечено устойчивое покрытие всех основных украинских операторов мобильной связи.

Интернет

Локальные сети

Локальные сети — самый популярный вид доступа к Интернету на ХТЗ. Существующее покрытие основных операторов локальных сетей обеспечивают подключение к Интернету практически из любой точки района (исключение составляют лишь частные домовладения). К несомненным плюсам подключения к локальной сети можно отнести очень большой объём бесплатных локальных ресурсов (фильмы, музыка, программное обеспечение и т. п.), распространяемых, как правило, с помощью файлообменных сетей Direct Connect. Большое разнообразие тарифов позволяет пользователю выбрать себе оптимальный вариант в соответствии со своими потребностями.
Ведущие операторы локальных сетей, действующие на ХТЗ:

• [triolan.ua Triolan] (городская локальная сеть, входит в состав всеукраинской сети);
• [kharkov.volia.com Воля] (ранее «Притекс», «Дататствит», городская локальная сеть, входит в состав всеукраинской сети);

ADSL

Подключение по технологии ADSL доступно по всей территории района. Действуют два основных оператора — «Укртелеком» ([my.ukrtelecom.ua/ua/group_wide/dsl_init/ торговая марка «ОГО!»]) и [www.velton.ua/ru/services/data_transfer/sdostup_t.shtml «Велтон. Телеком»]. Для подключения будущий абонент должен написать заявку на подключение, после чего необходимо приобрести модем ADSL, и выбрать желаемый тарифный план. На сегодняшний день доступны различные скорости: от 256 Кбит/с до 24 Мбит/с (на приём данных). Очень часто проводятся акции, суть которых состоит в символической плате за подключение к Интернету. Единственная затрата в таком случае — это покупка модема.

Мобильный интернет

Подключение к Интернету на основе технологий GPRS, EDGE доступно на всей территории района, поскольку зона покрытия данного вида доступа к Интернету в основном совпадает с зоной покрытия мобильных операторов, предоставляющих услуги передачи данных.

Кабельное телевидение

На сегодняшний день подключение к сетям кабельного телевидения возможно по всей территории ХТЗ. Услуги кабельного телевидения предоставляют две компании:

• [kharkov.volia.com/ ВОЛЯ-Харьков] (аналоговое и цифровое телевидение)
• [www.triolan.ua/ Triolan] (аналоговое и цифровое телевидение, IPTV)

Сфера торговли

Рынки ХТЗ

Рынок ХТЗ — самая крупная торговая площадка на ХТЗ но не единственный рынок в районе. Размещён в квартале, ограниченном ул. Соколовской, просп. Индустриальным, просп. Александровским, ул. Бекетова. Ассортимент товаров достаточно традиционен для украинских рынков: пищевые продукты (мясо-молочные продукты, овощи, фрукты, кондитерские изделия, мучные изделия, бакалея, корма для животных), одежда, обувь, хозтовары. В отличие от других районов города, рынок успешно выдерживает конкуренцию с супермаркетами и продуктовыми магазинами. Также в районе имеются два рынка у станции метро им. Масельского и у станции метро Пролетарской.

Супермаркеты

Действуют следующие сети продуктовых магазинов:

• «Класс» (просп. Московский, 295, просп. Архитектора Алёшина, 8)
• «Дигма» (просп. Александровский, 99)
• «АТБ» (просп. Александровский, 85 и просп. Александровский, 103/41)
• «Велмарт» (просп. Московский, 256Б)
• «Сельпо» (просп. Московский, 256)
• «Брусниця» (ул. Библика, 4А и просп. Александровский, 71)
• «Восторг» (просп. Московский, 274В)
• «Эконом+» (ул. Мира, 20)

См. также

• Лосево
• Харьковский тракторный завод

Ссылки

• [alyoshin.ru/Files/gradostr/htz.html Архитектор Павел Алешин. Страницы жизни и творчества. Соцгородок «Новый Харьков»]
• [econpapers.repec.org/article/aesamfeco/v_3A7_3Ay_3A2005_3Ai_3A18_3Ap_3A121-124.htm Anna Pavlenko, Olga Blinkova «New Kharkov» as a touristic object]
• [www.panoramio.com/user/1054107/tags/ХТЗ ХТЗ by Orionsoft]
• [school88.edu.kh.ua/ru/ Харьковская общеобразовательная школа І--ІІІ ступеней № 88 им. А. Г. Зубарева]

Отрывок, характеризующий Посёлок ХТЗ

– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.



Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.

Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
Наташа оставалась одна и с тех пор, как княжна Марья стала заниматься приготовлениями к отъезду, избегала и ее.
Княжна Марья предложила графине отпустить с собой Наташу в Москву, и мать и отец радостно согласились на это предложение, с каждым днем замечая упадок физических сил дочери и полагая для нее полезным и перемену места, и помощь московских врачей.
– Я никуда не поеду, – отвечала Наташа, когда ей сделали это предложение, – только, пожалуйста, оставьте меня, – сказала она и выбежала из комнаты, с трудом удерживая слезы не столько горя, сколько досады и озлобления.
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.
Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.