Хаапалайнен, Тауно Хейкович
| Тауно Хейкович Хаапалайнен | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
Тауно Хейкович Хаапалайнен (1908 год, Выборг — 1976 год) — советский полярник, переводчик. Член Союза писателей СССР (1969).
Содержание
Биография
Т.Х. Хаапалайнен родился в 1908 г. в Выборге в семье рабочего-электромонтера.
В 1926 г. с семьей переехал в СССР, в Кондопогу.
В 1926 г. сконструировал коротковолновый одноламповый регенератор.
В 1929 г. при помощи получил разрешение на передатчик, был присвоен позывной U3da.
С 1930 г. служил в радиочастях РККА, после демобилизации получил предложение ехать радистом в Арктику — и в 1933 г. был назначен радистом на мыс Северный.
Был одним из основателей полярной станции «Мыс Шмидта» на Чукотском полуострове, как радист принимал участие в спасении экипажа парохода "Челюскин" — поддерживал связь с ними и со спасательной базой, для чего организовал новую радиостанцию. За это постановлением ЦИК он был награждён орденом Трудового Красного Знамени.[1].
В 1940 г. поступил в институт связи, окончить его помешала Великая Отечественная война.
Во время войны работал в Москве, ремонтировал военные радиостанции, по направлению военкомата работал на Урале.
После войны жил и работал в Эстонии. В 1947 году переехал в Карело-Финскую ССР, в Петрозаводск.
С 1950 года занимался переводами художественной литературы с русского и эстонского на финский язык. Работал переводчиком в Комитете радиоинформации и в Карельском государственном книжном издательстве, переводчиком в финской редакции издательства «Прогресс».
Перевел произведения В. Белинского, О. Гончара К. Паустовского, П. Бажова, К. Симонова, А. Хинта и других авторов. Перевел на финский воспоминания И. Кожедуба «Служу Родине: Воспоминания летчика»[2].
Член Союза писателей с 1969 года.
Напишите отзыв о статье "Хаапалайнен, Тауно Хейкович"
Примечания
Литература
- Мой радиопуть // Радиофронт 1934 г. №22
- Некролог // Ленинская правда // 1976. – 31 января
- Солоусова, Т. Битва за Север. Продолжение следует : [об участнике экспедиции на корабле "Челюскин" Т. Х. Хаапалайнене] / Татьяна Солоусова // Авангард. - Кондопога, 2013. - 18 сентября (№ 37). - С. 5
Ссылки
- [old.petrsu.ru/Faculties/Balfin/TIStarshova_2010_2.html Т.И. Старшова Переводчики Республики Карелия с русского языка на финский и с финского языка на русский]
- [www.gov.karelia.ru/Karelia/662/44.html Кондратьев В. Забытый герой]
Отрывок, характеризующий Хаапалайнен, Тауно Хейкович
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
