Хабибулла-хан

Хабибулла-хан<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Эмир Афганистана
1 октября 1901 года — 20 февраля 1919 года
Предшественник:	Абдур-Рахман
Преемник:	Насрулла-хан
Вероисповедание:	Ислам суннистского толка
Рождение:	3 июня 1872(1872-06-03) Самарканд, Российская империя
Смерть:	20 февраля 1919(1919-02-20) (46 лет) Лагман, Эмират Афганистан
Место погребения:	Кабул
Род:	Баракзаи
Отец:	Абдур-Рахман
Дети:	Аманулла-хан
Награды:

Хабибулла-хан (3 июня 1872, Ташкент — 20 февраля 1919) — эмир Афганистана с 1901 года.

Биография

Родился в городе Ташкенте. Был старшим сыном в семье эмира Абдур-Рахмана.

Хабибулла был относительно светским правителем, пытался модернизировать страну. В 1904 году в Кабуле была основана Военная академия. Хабибулла провёл некоторые правовые реформы и отменил ряд наиболее суровых уголовных наказаний, — хотя один из его главных советников Абдул-Латиф был приговорен к смертной казни в 1903 году и был до смерти забит камнями в Кабуле.

21 марта 1905 года Хабибулла-хан подписал с Британией договор о полном отказе от самостоятельной внешней политики — в обмен на субсидию £ 160 тыс. в год. De facto это означало протекторат Британской империи над Афганистаном. В рамках «новой реальности» Хабибулла-хан в том же 1905 году подписал договор о дружбе с Индией. В 1907 году он нанёс в Британскую Индию официальный визит. В Калькутте Хабибулла вступил в масонскую ложу «Конкордия» (Lodge Concordia), за № 3102.

В 1908 году была проведена телефонная линия Кабул-Джалалабад. В 1913 г. в Кабуле был основан центральный госпиталь.

Хабибулла-хан сохранил нейтралитет Афганистана в Первой мировой войне, несмотря на активное давление со стороны султана (падишаха) Османской империи (присвоившего себе титул «духовного правителя ислама») заручиться поддержкой Афганистана. Османам-«младотуркам» симпатизировала влиятельная местная партия «младоафганцев», с которой эмиру приходилось считаться. Хабибулла даже был вынужден допустить в Кабул германо-турецкую миссию Оскара Нидермайера. Но войну России не объявил.

Хабибулла-хан был убит во время охоты в провинции Лагман 20 февраля 1919 года. Незадолго до этого, 2 февраля, он потребовал от Британии предоставить стране полную независимость. Его брат Насрулла-хан находился у власти в течение недели (21-28 февраля), затем был заключён в тюрьму Аманулла-ханом, третьим сыном Хабибуллы.

Литература

• Хабибула-хан // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Мухаммед Али. Афганистан (путеводитель). — 1967.
• Равич Н. А. Молодость века. — 1967.
• Рейсер М. Г. Афганистан. — 1946.

Ссылки

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:602308 Хабибулла-хан] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• [www.licet.ru/article/a-777.html Жизнеописание хана Хабибуллы]

Отрывок, характеризующий Хабибулла-хан

– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.