Хабитуалис

В лингвистике хабитуáлис, или хабитуальный аспект, — это набор грамматических или лексических значений, выражающих регулярное повторение действия или привычность, традиционность состояния. Хабитуальный аспект можно считать частным случаем имперфектива, и тогда он противопоставляется второй разновидности имперфектива — дуративу.

Согласно исследованию Эстена Даля специальная грамматическая форма хабитуалиса отмечается в английском, грузинском, шведском, бенгальском и целом ряде других языков.

Хабитуальное значение

Согласно наиболее распространённому подходу к анализу категории вида имперфективный аспект делится на два основных типа: хабитуальный и дуративный. Хабитуальные формы описывают ситуацию, происходящую в течение продолжительного периода времени, так что она сама становится характеристикой этого периода.

Определения хабитуалиса и его места в классификации глагольных аспектов немного различаются в разных работах. По классификации В. А. Плунгяна, хабитуальный аспект — это частный случай итератива: «регулярно повторяющиеся ситуации, «привычные» действия, становящиеся характеристиками свойств субъекта»; при этом он отмечает, что хабитуалис занимает особое место среди итеративных значений. В работах Бернарда Комри и Эстена Даля хабитуалис определяется как самостоятельный аспект, не связанный с итеративностью, но иногда совпадающий с итеративным аспектом из-за семантических свойств конкретного глагола. В некоторых случаях речь идёт о ситуации, которая может быть растянута на неопределённый промежуток времени (например, глаголы состояния). Пример из английского языка:

The	temple	of	Diana	used to	stand	at	Ephesus.
ART.DEF	храм	POSS	Диана	HAB.PAST	стоять-INF	в	Эфес
Храм	Дианы	стоял	(раньше)	в Эфесе.

(Comrie 1976: 27)

При описании других ситуаций, которые не могут быть растянуты на длительный промежуток времени, хабитуалис схож с итеративом:

The	professor	used to	arrive	late.
ART.DEF	профессор	HAB.PAST	приезжать-INF	поздно
Профессор	(постоянно)	приезжал	поздно

(Comrie 1976: 28)

В пользу того, что хабитуалис — отдельный аспект, не связанный с итеративом, свидетельствует то, что в языках хабитуалис часто выражается самостоятельной формой, не совпадающей с формами других аспектов. Та же точка зрения представлена в «Курсе общей морфологии» И. А. Мельчука, где итератив описывается как одна из категорий аспекта II, то есть указывает на распределение события во времени, а хабитуалис — как категория аспекта III, то есть он характеризует временну́ю протяжённость события.

Классификация хабитуалиса по времени действия

Эстен Даль в своей работе выделяет несколько видов хабитуалиса, встречающихся в языках мира, на основании того, когда происходит описываемая ситуация: в настоящее время, всегда или в прошлом.

Простой хабитуалис

Описываемая ситуация происходит достаточно часто или регулярно:

Он	по-пис-ывает	статьи	в	журналы.
Он	HAB-писать-PRS.HAB.3SG	статья-ACC.PL	в	журнал-ACC.PL

Такой хабитуалис встречается достаточно редко и выражается чаще всего лексическими, а не грамматическими средствами. В английском языке такое значение — одно из основных значений простого настоящего времени (Present Simple). В афроамериканском английском для выражения простого хабитуалиса используется глагол "be" (быть) в форме инфинитива:

He	be	working	Tuesdays.
Он	HAB	работать-PTCP	вторник-PL
Он	часто	или обычно	работает	по вторникам.

Генерический хабитуалис

Генерический хабитуалис отличается от простого хабитуалиса тем, что используется в генерических высказываниях, описывающих вневременные свойства или состояния, присущие субъекту.

(What do cats do?)

They	meow.
Они	мяукать-PRS

(Что делают кошки?)

Они

мяукают.

(Dahl 1985: 99)

Хабитуалис прошедшего времени

Этот вид хабитуалиса самый распространённый, и он изучался больше остальных. Он включает в себя значение простого или генерического хабитуалиса, отнесённого к ситуации, происходившей в прошлом и не имеющей места на настоящий момент. Классический пример хабитуалиса прошедшего времени — конструкция used to + INF в английском языке.

Классификация хабитуалиса по качеству действия

Можно выделить и более узкие разновидности хабитуалиса на основании качества действия. В. А. Плунгян приводит в качестве примера селькупский язык, где выделяются три подвида хабитуалиса, каждый из которых имеет свой грамматический показатель:

• узитатив — субъект имеет обыкновение делать что-либо;

• квалитатив — субъект характеризуется тем, что постоянно делает что-либо;

• капацитив — субъект умеет делать что-либо и постоянно этим занимается.

Средства выражения хабитуалиса

В большинстве языков хабитуалис — необязательная категория. Чаще всего она выражается либо чисто лексически (например, временными наречиями со значениями «обычно», «каждый раз», «регулярно» и т.п.), либо лексико-синтаксически (например, конструкция used to + INF в английском языке). В некоторых языках, однако, есть и морфологические показатели хабитуалиса.

Морфологические

Данный тип выражения хабитуалиса отмечается в гренландском языке, языках волоф, кхму, акан. Ниже приведён пример из гренландского языка:

kaffimik	tor-tar-poq
кофе-INSTR	пить-HAB-3P
Она обычно	пьёт кофе.

В бенгальском языке существует отдельная глагольная форма, называемая прошедшим хабитуальным, для выражения хабитуалиса прошедшего времени:

ami	jan-tam
я-NOM	знать-HABPAST.1SG
Я знал	(раньше).

Лексическо-синтаксические

Лексико-синтаксический способ выражения хабитуалиса характерен, например, для германских языков: английского, норвежского, немецкого.

Пример из норвежского языка:

Jeg	pleide	å spille	piano.
Я	HAB-PST	играть-INF	фортепиано.
Я	раньше	имел	обыкновение	играть	на фортепиано.

В английском языке хабитуалис прошедшего времени может выражаться не только конструкцией used to, но и вспомогательным глаголом would:</br>

We	would	go	there	every day.
Мы	HAB	ходить	туда	каждый день
Мы	ходили	туда	каждый	день.

Хабитуалис в сочетании с другими аспектами

Хабитуалис может сочетается с другими аспектами: прогрессивным, перфективным, мультипликативным. В тех случаях, когда хабитуалис схож с итеративом, второй аспект описывает одно из тех событий, последовательность которых описывается хабитуальным аспектом.

Пример из английского языка, хабитуалис прошедшего времени без сочетания с другими аспектами:

When I visited John	he	used to	recite poems.
Когда я приходил к Джону,	он	читал стихи.

Тот же пример, но хабитуалис сочетается с прогрессивом:

When I visited John,	he	used to	be reciting poems.
В тот момент, когда я приходил к Джону,	он	бывал в процессе чтения стихов.

(Comrie 1976: 30)</br>

Пример из русского языка, где сочетаются лексически выраженные хабитуалис и мультипликатив:

Прошлой зимой дети всё время кашляли.

(Плунгян 2003: 295)</br>

Литература

• Comrie, B. An Introduction to the Study of Verbal Aspect and Related Problems. — Cambridge: Cambridge University Press, 1976.
• Dahl, O. Tense and Aspect Systems. — Oxford: Basil Blackwell, 1985.
• Плунгян, В. А. Общая морфология: введение в проблематику. — М.: Едиториал УРСС, 2003.
• Мельчук, И. А. Курс общей морфологии. Том II. Часть вторая: морфологические значения. — Москва: Языки русской культуры, 1998.

Отрывок, характеризующий Хабитуалис

– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.