Хаджимба, Рауль Джумкович

Рауль Джумкович Хаджимба Рауль Џьумка-иҧа Ҳаџьымба<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
4-й Президент Абхазии
с 25 сентября 2014 года
Глава правительства:	Беслан Барциц
Предшественник:	Александр Анкваб Валерий Бганба (и.о)
Вице-президент Абхазии
12 февраля 2005 года — 28 мая 2009 года
Президент:	Сергей Багапш
Предшественник:	Валерий Аршба
Преемник:	Александр Анкваб
Премьер-министр Абхазии
22 апреля 2003 года — 6 октября 2004 года
Президент:	Владислав Ардзинба
Предшественник:	Геннадий Гагулия
Преемник:	Нодар Хашба
Министр обороны Абхазии
2002 год — 22 апреля 2003 года
Президент:	Владислав Ардзинба
Предшественник:	Владимир Миканба
Преемник:	Вячеслав Эшба
Вероисповедание:	Православие
Рождение:	21 марта 1958(1958-03-21) (66 лет) Ткварчели, Абхазская АССР, Грузинская ССР, СССР
Отец:	Джумк Хаджимба
Супруга:	Саида Терентьевна Кучуберия
Дети:	Инал, Диана
Образование:	Абхазский государственный университет
Награды:

Рауль Джу́мкович Хаджимба (абх. Рауль Џьумка-иҧа Ҳаџьымба; род. 21 марта 1958, Ткварчели, Очамчырский район, Абхазская АССР, Грузинская ССР, СССР) — абхазский государственный и политический деятель, Президент Республики Абхазия.

С 2003 по 2004 год — премьер-министр Абхазии; с 2005 по 2009 годы — Вице-президент Абхазии. Лидер партии «Форум народного единства Абхазии». В 2009 — 2014 гг. — депутат Народного собрания Абхазии.

Четырежды претендовал на пост президента Абхазии — в 2004, 2009, 2011, 2014 годах, впервые одержал победу с четвёртой попытки.

24 августа 2014 года избран четвёртым в истории страны Президентом Республики Абхазия. Вступил в должность 25 сентября 2014 года, конституционный срок полномочий составляет 5 лет.

Биография

Родился в Ткуарчале 21 марта 1958 года. Происходит из семьи ассимилированных абхазов турецкого происхождения, до 1936 года род Хаджимбы носил фамилию Хаджи-оглы; фамилия Хаджимба в исторических и генеалогических документах Абхазии до первой трети ХХ века не упоминается. Согласно другим данным, его семья происходит из Очамчирского района Абхазии, а затем его отец переехал в село Эшера. Дом его семьи в селе Эшера — рядом с домом Владислава Ардзинбы, вдова которого Светлана Джергения баллотировалась в вице-президенты в паре с кандидатом в президенты Хаджимбой в 2011 году.

Начало рабочей карьеры

После окончания средней школы работал слесарем на Ткварчельской ГРЭС.

С 1976 по 1978 г. служил в Советской Армии в войсках ПВО. После увольнения в запас работал в Ткуарчальском горкоме комсомола.

С 1978 по 1979 г. работал слесарем в доме отдыха «Гумиста» Сухумского района.

После окончания юридического факультета Абхазского государственного университета в 1984 году начал работать юрисконсультом Сухумского химзавода.

Кадровый сотрудник КГБ

С 1985 по 1986 г. учился в Минской школе КГБ для лиц с высшим образованием.

С 1986 по 1992 г. был сотрудником Ткварчельского горотдела КГБ Абхазии.

Война в Абхазии и карьера в абхазских спецслужбах

Во время грузино-абхазского конфликта 1992—1993 гг. был начальником службы военной разведки и контрразведки Восточного фронта. Основным профилем деятельности Хаджимбы была радиоразведка, осуществлявшаяся из подвала неприметного здания в Ткуарчале. За боевые заслуги награждён Орденом Леона.

После окончания войны с 1993 по 1995 г. работал начальником отдела Службы государственной безопасности Республики Абхазия. В 1995—1996 году контрразведчик Хаджимба, которого тогда мало кто знал в лицо, в агентурно-оперативных целях устроился водителем автомобиля в международную гуманитарную организацию «Первичная помощь» (Premiere Urgence), занимавшуюся возрождением сельского хозяйства Абхазии и восстановлением разрушенных зданий. Эта работа, в частности, давала ему несанкционированный доступ к документации миротворческих сил ООН, базировавшихся в Абхазии. Весной 1996 года Хаджимба возобновил деятельность на руководящих постах в силовых структурах Абхазии.

В правительстве Абхазии

В 1996—1998 гг. — начальник отдела по борьбе с контрабандой Государственного таможенного комитета Абхазии.

В 1998—1999 гг. — заместитель председателя Государственного таможенного комитета. Только с этого времени фамилия Хаджимбы начала регулярно появляться в официозной печати Абхазии.

С 1999 по 2001 г. — Председатель Службы государственной безопасности Республики Абхазия и одновременно первый вице-премьер Республики Абхазия.

В 2001—2002 гг. — первый вице-премьер Республики Абхазия.

В 2002—2003 гг. — министр обороны, вице-премьер Абхазии.

С апреля 2003 года — до октября 2004 года — премьер-министр Абхазии. За полтора года фактического пребывания во главе Абхазии, когда первый президент республики, основатель независимого абхазского государства Владислав Ардзинба уже был тяжело болен и отошёл от дел , Хаджимбе не удалось провести необходимые реформы и обеспечить рост уровня жизни в Абхазии. Отчасти это было связано с отстранённой позицией России, ещё не определившейся с признанием суверенитета Абхазии и опасавшейся вкладывать в республику солидные инвестиции. Тем не менее с согласия и одобрения Ардзинбы Хаджимба был выдвинут кандидатом на пост президента — в качестве преемника первого абхазского лидера. Ближайшее окружение Ардзинбы — его жена Светлана Джергения, начальник Службы охраны Алмасбей Кчач (как потом установлено следователями Национального антитерростического комитета РФ, тесно связанный с лидерами абхазского филиала террористической организации «Имарат Кавказ» и являвшийся организатором покушений на третьего президента Абхазии А.Анкваба) и племянник, крупный бизнесмен и криминальный авторитет Павел Ардзинба — взяли перспективного политика Хаджимбу в плотное кольцо опеки. Уже в начале 2004 года Ардзинба в одном из своих последних, завещательных интервью назвал Хаджимбу своим «самым удачным кадровым приобретением». В мае 2004 года кандидат в президенты Хаджимба впервые встретился с президентом РФ Владимиром Путиным в Сочи, куда Рауль Джумкович был приглашён для обсуждения положения ветеранов Великой Отечественной войны, проживающих в Абхазии. В период премьерства Хаджимбы на почве неприязни к властно-бюрократической верхушке, правившей в Абхазии от имени тяжело больного президента Ардзинбы, которого с течением времени всё более воспринимали как символ, а не как носителя реальной власти, резко активизировались оппозиционные настроения. Оппоненты председателя правительства Хаджимбы объединились с целью противостояния клану Ардзинбы, что не лучшим образом сказалось на паблисити и предвыборном рейтинге Хаджимбы, заметно уступавшего в популярности ветерану абхазской политики, широко известному в народе Сергею Багапшу.

Борьба за пост президента Абхазии

До признания независимости членами ООН

На президентских выборах в Абхазии 2004 года Хаджимба проиграл Сергею Багапшу, собрал 30 815 голосов, что составило 32 %. После поражения впервые организовал массовые протестные акции в Абхазии, перешедшие в вооружённое гражданское противостояние, в результате которого от шальной пули погибла учёный и общественный деятель 78-летняя Тамара Шакрыл. В качестве серьёзного аргумента против избранного президента Хаджимба регулярно упоминал на митингах о том, что жена Багапша Марина Шония по национальности грузинка, и сам Багапш в силу этого родственного обстоятельства прогрузински настроен. После бурных волнений и вмешательства российских посредников, Хаджимба добился проведения новых президентских выборов 12 января 2005 года, на которые по рекомендации абхазских старейшин пошёл в паре с Багапшем, — в качестве вице-президента, оттеснив с этой позиции Станислава Лакобу. Мирный выход из внутриабхазского кризиса был найден при решающей роли руководителя избирательного штаба Багапша, полковника милиции в отставке Александра Анкваба, свидетельствовал российский посредник, вице-спикер Госдумы Сергей Бабурин.

После признания независимости Абхазии членами ООН

С 2005 по 2009 годы — в должности вице-президента Республики Абхазия. В августе 2008 года, после пятидневной войны в Южной Осетии, Россия официально признала независимость Абхазии и установила с ней дипломатические отношения. Хаджимба, находившийся со своим начальником Багапшем в прохладных и отчуждённых отношениях, к этому событию непосредственного отношения не имел, все годы вице-президентства находился в тени, существенных поручений от главы государства не получал. В это время продолжал заниматься оппозиционной деятельностью, исподволь готовясь к новому противостоянию с Багапшем на очередных президентских выборах 2009 года. Летом 2008 года премьер-министр России Владимир Путин приезжал в Сухум и провёл отдельную встречу с абхазской оппозицией, на которой, как отмечали наблюдатели, кроме Путина и Хаджимбы «никто рта не открыл». Данная необязательная для стандартной программы визитов российского премьера встреча (уже вторая с Хаджимбой) была истолкована обозревателями как некий кивок Путина в адрес абхазских оппозиционеров, газета «Georgian Times» отмечала, что «вышедший из лона советского КГБ Хаджимба считался и воспринимается по сей день главной опорой Кремля». За полгода перед выборами, 28 мая 2009 года, Хаджимба ушёл в отставку с поста вице-президента и политически дистанцировался от Багапша.

На президентских выборах в Абхазии 12 декабря 2009 года Хаджимба снова проиграл Багапшу, набрал в два раза меньше голосов, чем прежде — 15 584, что составило 15,32 %. В этот раз пост вице-президента занял «мозговой центр» штаба Багапша, экс-премьер Анкваб, Хаджимба же впервые за много лет оказался без официальной должности в исполнительной власти, на правах лидера уличной оппозиции.

После внезапной кончины Багапша 29 мая 2011 года от поздно диагностированного в Москве онкологического заболевания лёгких в Республике Абхазия началась внеочередная кампания по досрочным выборам президента. В русле однажды апробированной парадигмы команда Хаджимбы пыталась и на сей раз основного фаворита, вице-президента Анкваба, упрекнуть в прогрузинских настроениях, снова, среди прочего, педалируя 9-летний период работы полковника на руководящих постах МВД Грузинской ССР в Тбилиси (1981—1990), а также тему родственных связей соперника. Здесь вышел конфуз: для всеобщего ознакомления были официально опубликованы семейные сведения Анкваба, из которых следовало, что его супруга (в отличие от жены Багапша) — стопроцентная абхазка с сакральной для абхазов древней фамилией Лакоба.

26 августа 2011 года на президентских выборах в Абхазии 2011 года занял третье место с результатом 19,83 % голосов (всего 21177 человек), уступив Александру Анквабу (54,86 % голосов) и Сергею Шамбе (21,04 % голосов).

После этого Хаджимба возглавил оппозицию Анквабу, несколько раз устраивал публичные протестные мероприятия, в том числе — накануне вылетов президента Абхазии в Москву на переговоры с Владимиром Путиным.

Государственный переворот в 2014 и последующие выборы

27 мая 2014 года в центре Сухума собрались несколько сотен возбуждённых оппозиционеров, которые потребовали от президента Анкваба проведения срочных реформ, затем сломали двери и разбили стёкла президентской резиденции. Хаджимба принял участие в переговорах с Анквабом, настаивая на отставке премьер-министра и ряда ключевых фигур силового блока. 28 мая, после того как в Сухуме при попустительстве российских посредников Владислава Суркова и Рашида Нургалиева начались массовые беспорядки, и толпа сторонников оппозиции заняла здание администрации президента, Хаджимба сообщил, что оппозиционеры объявили высшей властью Координационный совет оппозиции. Конституцией Абхазии такой орган власти не предусмотрен вовсе, однако при одобрении Народного собрания события уже набрали необратимый ход. 1 июня 2014 года под давлением митингующих и их сторонников в парламенте Президент Анкваб, не желая допустить кровопролития, ушёл в отставку. По опубликованной в прессе оценке полковника ФСБ РФ в отставке Сергея Бесфамильного, бывшего сотрудника Управления по защите конституционного строя, — экс-президент Анкваб, «запретивший своей охране стрелять в манифестантов, когда те захватывали его резиденцию, останется в истории Абхазии как гуманист», в то время как его ниспровергатель, новый президент Хаджимба приобрёл себе в ходе майских событий репутацию политического хулигана.

На протестной волне Хаджимба был выдвинут кандидатом в президенты Абхазии на досрочных выборах 24 августа 2014 года. При этом 22 тысячи жителей Гальского и Ткуарчальского районов, имеющих одновременно паспорта Республики Абхазия и Республики Грузия и ранее принимавших участие в выборах, по требованию Хаджимбы не были допущены к голосованию 2014 года. Что обеспечило Хаджимбе, не имевшему сторонников среди недружелюбно настроенных к нему грузин, значительное преимущество перед главным конкурентом Асланом Бжанией, занимавшему толерантную позицию по отношению ко всем национальным меньшинствам — грузинам, армянам и русским. Лица, имеющие одновременно абхазское и российское гражданство, к выборам допускались без ограничений.

Выдвинувшись в президенты, Хаджимба переступил через абхазскую клятву, данную им публично во время штурма резиденции президента, о том, что «не ищет себе места и никуда не пойдёт». Как отмечает в подробном анализе майских событий 2014 года бывший генпрокурор, соратник Ардзинбы и экс-премьер Абхазии Анри Джергения, Хаджимба принародно произнёс слово «Атоуба», а это клятва особой сакральной значимости, связанная с языческими верованиями абхазов. «Уважающий себя абхаз не мог переступить через такого рода клятву», — подчеркнул Джергения в декабре 2015 года и выразил мнение, что действия Хаджимбы в ходе госпереворота носили уголовно наказуемый характер.

Рауль Хаджимба победил на президентских выборах 24 августа 2014 года, став главой государства с четвёртой попытки. По мнению аналитиков, за Хаджимбу голосовали три противоположные по своим взглядам группы населения — абхазские националисты, выступающие под лозунгом «Абхазия для абхазов», пророссийские избиратели, а также все не желающие возвращения власти семьи Владислава Ардзинбы и согласные ради сохранения мира хотя бы на его преемника и соседа Хаджимбу, против которого, как надеются, не будет восстания сторонников клана Ардзинбы.

По данным ЦИК Абхазии, в первом же туре Хаджимба набрал 50,6 % голосов, всего 50,5 тысяч голосов. Отрыв от ближайшего конкурента Аслана Бжании составил около 14 тысяч голосов. Вице-президентом в паре с Хаджимбой избран активный участник войны 1992-93 в Абхазии Виталий Габния. 25 сентября 2014 года Рауль Хаджимба и Виталий Габния официально вступили в должности президента и вице-президента соответственно.

Политические и духовные взгляды, идеологические установки

15 мая 2011 года крестившийся в годы войны с Грузией и лично знакомый с патриархами РПЦ Алексием II и Кириллом православный христианин Хаджимба принял участие в Церковно-народном собрании, прошедшем в Новоафонском православном монастыре по инициативе архимандрита Дорофея (Дбара). Собрание провозгласило автономную Священную митрополию Абхазии, которая постепенно должна быть преобразована в автокефальную Абхазскую православную церковь. Хаджимба счёл собрание легитимным несмотря на то, что в нём в соответствии с абхазскими традициями участвовали мусульмане и атеисты. Хаджимба выразил уверенность, что подобно тому, как РПЦ признала Грузинскую православную церковь через 26 лет после её провозглашения, она через много лет признает и Абхазскую церковь.

Рауль Хаджимба во многих источниках характеризуется как умеренный националист с чекистской закалкой, сторонник этнического абхазского государства с доминированием коренной нации на всех уровнях государственного и муниципального управления, негативно относящийся к перспективе вхождения Абхазии в состав России, непримиримый оппонент своего предшественника А.Анкваба, противник паспортизации грузинского населения Абхазии, компактно проживающего в Очамчирском, Ткуарчальском и Гальском районах. В ходе предвыборной кампании Хаджимба обещал гражданам списать полученные ими в банках кредиты, что с учётом предельной закредитованности населения Абхазии вызвало значительный энтузиазм. Во внешнем облике Хаджимбы находят сходство с Сильвестром Сталлоне; из нелюдимого мрачного чекиста, которого учили на работе в КГБ молчать, Хаджимба за 10 лет карьеры в политике приобрёл популярность как зажигательный оратор. В сочетании с несомненной публичной харизмой для Хаджимбы в то же время характерны правовой и конституционный нигилизм, склонность к митинговой стихии и организации массовых протестных акций на улицах и площадях как средства решения любых государственных проблем, популизм, использование силовых методов воздействия и запугивания оппонентов, опора на маргинализующиеся группировки бывших участников грузино-абхазского конфликта и представителей кавказского криминалитета.

Деятельность на посту президента Абхазии

27 августа 2014 года Хаджимба встретился в подмосковной резиденции Ново-Огарёво с президентом РФ Владимиром Путиным, обсудил с ним заключение нового договора о дружбе и сотрудничестве между Россией и Абхазией. В договоре должно быть предусмотрено создание общего пространства обороны и безопасности, открытие российско-абхазской границы. 13 октября 2014 года проект договора, который комментаторы оценили как шаг к политическому и оборонному единению Абхазии и России, был опубликован для всеобщего обсуждения.

24 ноября 2014 года Путин и Хаджимба подписали в Сочи Договор о союзничестве и стратегическом партнёрстве сроком на 10 лет, согласно которому создаётся общее оборонное пространство и совместная группировка войск, с перспективой полной военно-политической интеграции двух государств. Россия значительно, до 5 млрд руб. в год, увеличивает финансовую помощь Абхазии, включая социальные выплаты и пенсии. В январе 2015 года Госдума РФ ратифицировала этот договор .

Личная жизнь и гражданство

Имеет гражданства Республики Абхазия и Российской Федерации. Кроме абхазского и русского языка свободно владеет грузинским, английским языком — со словарём.

Женат, его супругу зовут Саида Терентьевна Кучуберия. У них двое детей — дочь Диана и сын Инал.

Награды

• Орден Леона
• Орден «За заслуги» II степени (Приднестровье, 2006 год)
• Орден «За заслуги» I степени (Приднестровье, 2015 год)
• Орден Дружбы (Республика Южная Осетия, 2015 год)
• Орден Дружбы (ПМР) (2016)

См. также

• Вице-президент Абхазии

Ссылки

• [presidentofabkhazia.org/ Официальный сайт Президента Республики Абхазия]
• Хаджимба, Рауль — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.kavkaz-uzel.ru/persontext/person/id/707320.html Биография]
• [www.portal-credo.ru/site/?act=authority&id=1658 Рауль Хаджимба: «Нам всем сегодня нужно стремиться к тому, чтобы Абхазская Православная Церковь стала автокефальной» (интервью)]

Отрывок, характеризующий Хаджимба, Рауль Джумкович

Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.