Эль-Хадж Омар

Омар Саид Талль, Эль-Хадж Омар (араб. عمر بن سعيد طعل‎) (1797, Фута-Торо — 12 февраля 1864, Тиджания Омара ал-Хаджа) — западноафриканский мусульманский лидер, основатель империи Тиджания Омара ал-Хаджа.

Родился в долине реки Сенегал недалеко от города Подор. Отец аль-Хаджа Омара был религиозным учителем, и сам Омар получил образование у лучших учителей братства Тиджания. В 1826 году совершил хадж в Мекку. Находясь в Мекке, завершил обучение и был принят в число духовных лидеров братства Тиджания. Он был избран халифом западного Судана.

Аль-Хадж Омар вернулся в Африку в 1835 году. Он вступил в брак с представительницами царствующих домов Борну и Сокото. Там же он ознакомился с методами джихада. В 1837 году он направился в Масину, контролируемую представителями соперничающего с Тиджанией братства Кадырия. В Масине его ждал холодный приём, и он даже некоторое время провёл в заключении, пока в следующем году не был отпущен в Фута-Джалон. Там он в течение десяти лет проповедовал и вербовал сторонников, пока в 1849 году наследственные правители Фута-Джалона не усмотрели в его возросшем влиянии угрозу для себя. Аль-Хадж Омар был вынужден перебраться в город Дингирай в Гвинее.

Обосновавшись в Дингирае, аль-Хадж Омар предпринял серию военных походов против властителей соседних немусульманских территорий. В 1852 году он объявил джихад всем, кто откажется принять ислам. Позже врагами ислама были объявлены и мусульмане, не признававшие учения самого Омара. За десять лет с помощью своей армии, ударной силой которой были талибы-тукулёры из Фута-Джалона, аль-Хадж Омар завоевал окрестные земли от истоков Нигера до Тимбукту, создав тукулёрскую империю, которая просуществовала почти до конца XIX века, в течение более чем 20 лет после смерти аль-Хаджа Омара в 1864 году, прежде чем была завоёвана Францией.

Цели походов аль-Хаджа Омара и создания им империи оцениваются исследователями по-разному. Если одни считают его религиозным фанатиком, стремившимся к созданию шариатского государства, то другие рассматривают его как авантюриста и оппортуниста, в действительности не обладавшего прочными идеологическими воззрениями. В качестве основных врагов, против которых был направлен джихад Омара, одни учёные называют французов, чьи владения к середине века начинали опасно приближаться к его родному Фута-Торо, другие — языческие племена и старые мусульманские государства верхнего Нигера.

Ссылки

• [www.bookrags.com/biography/al-hajj-omar-ibn-said-tal/ Аль-Хадж Омар ибн Саид Таль] во Всемирной биографической энциклопедии  (англ.)
• [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/19057/%D0%A5%D0%90%D0%94%D0%96 Хадж Омар] в Советской исторической энциклопедии

Отрывок, характеризующий Эль-Хадж Омар

– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.