Хад (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хад
Hud
Жанр

драма

Режиссёр

Мартин Ритт

Продюсер

Ирвинг Раветч
Мартин Ритт

Автор
сценария

Ирвинг Раветч
Харриет Франк

В главных
ролях

Пол Ньюман
Брендон Де Уайлд

Оператор

Джеймс Вонг Хоу

Композитор

Элмер Бернстайн

Кинокомпания

Paramount Pictures, Salem-Dover Productions

Длительность

112 мин.

Бюджет

2,5 млн $

Страна

США США

Язык

английский

Год

1963

IMDb

ID 0057163

К:Фильмы 1963 года

«Хад» (англ. Hud) — кинофильм режиссёра Мартина Ритта, вышедший на экраны в 1963 году. Экранизация романа Ларри Макмёртри «Всадник, проезжай» (Horseman, Pass By). Главные роли исполняют Пол Ньюмен и Брендон Де Уайлд. Семь номинаций на премию «Оскар», три из которых оказались победными — за актёрские работы Патриши Нил и Мелвина Дугласа и операторскую работу Джеймса Вонг Хоу.





Сюжет

Действие происходит на техасском ранчо семьи Бэннон и в соседнем городке. Хад Бэннон (Пол Ньюман) — прожжённый гуляка и любитель женщин, который может каждый вечер кутить и встревать в потасовки, но при этом способен своим обаянием увлечь людей и повести за собой. Он живёт на ранчо со своим престарелым отцом Гомером (Мелвин Дуглас), человеком твердых моральных убеждений, и 17-летним племянником Лонни (Брендон Де Уайлд). Гомер не любит сына за его цинизм и эгоизм, и тот платит ему той же монетой, откровенно ожидая смерти сурового родителя, чтобы вступить во владение землей. В центре этого семейного конфликта оказывается юный Лонни, который должен сделать выбор между мудростью деда и легкомысленностью дяди.

В ролях

Награды и номинации

  • 1963 — приз OCIC Award Венецианского кинофестиваля
  • 1963 — две премии Национального совета кинокритиков США: лучшая актриса (Патриша Нил) и лучший актёр второго плана (Мелвин Дуглас).
  • 1964 — три премии «Оскар»: лучшая актриса (Патриша Нил), лучший актёр второго плана (Мелвин Дуглас), лучшая операторская работа в чёрно-белом фильме (Джеймс Вонг Хоу). Также фильм был номинирован ещё в четырёх категориях: лучший режиссёр (Мартин Ритт), лучший адаптированный сценарий (Ирвинг Раветч, Харриет Франк), лучший актёр (Пол Ньюман), лучшая работа художников и декораторов в чёрно-белом фильме (Хэл Перейра, Тэмби Ларсен, Сэм Камер, Роберт Бентон).
  • 1964 — премия BAFTA лучшей зарубежной актрисе (Патриша Нил), а также две номинации: за лучший фильм и лучшему зарубежному актеру (Пол Ньюман).
  • 1964 — премия Гильдии сценаристов США за лучшую американскую драму (Ирвинг Раветч, Харриет Франк).
  • 1964 — номинация на премию Гильдии режиссёров США (Мартин Ритт).
  • 1964 — пять номинаций на премию «Золотой глобус»: лучший фильм-драма, лучший режиссёр (Мартин Ритт), лучший драматический актёр (Пол Ньюман), лучший актёр второго плана (Мелвин Дуглас), лучшая актриса второго плана (Патриша Нил).

Напишите отзыв о статье "Хад (фильм)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Хад (фильм)

– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.