Хаззан
Хазза́н (хаза́н и хазн, ивр. חַזָּן, также ка́нтор, лат. cantor — «певец», или шли́ах цибу́р, ивр. שליח ציבור — «посланник общины») — человек, ведущий богослужение в синагоге. Исторически хаззанами были только мужчины, однако во всех современных направлениях иудаизма, кроме ортодоксального эту роль может исполнять и женщина[1].
Хаззан нараспев читает молитвы, которые затем повторяют за ним все прихожане синагоги. Хаззан избирается из членов общины, при этом, согласно требованиям Галахи, хаззан должен досконально знать литургию, обладать красивым и сильным голосом и подобающей внешностью, характеризоваться безупречным поведением. Также желательно, чтобы он находился в браке.
Многие выдающиеся хаззаны ведут активную концертную деятельность (например, кантор Гершон Сирота выступал перед императором Николаем II)[2].
Должность хаззана существует и у караимов (в произношении караимов Восточной Европы — «газзан»).
Напишите отзыв о статье "Хаззан"
Примечания
Ссылки
- [www.eleven.co.il/article/14402 Хаззан] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
Отрывок, характеризующий Хаззан
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.