Хайбах (Чечня)
Поделись знанием:
Ха́йбах (чеч. Хайбахой) — нежилой аул в горной Чечне. До депортации чеченцев в 1944 году входил в Галайн-Чожский район, в настоящее время это территория Галанчожского района Чечни (в 1944—2011 годах относилась к Ачхой-Мартановскому).
На дверном проёме боевой башни имеется петроглиф в виде человеческой руки ладонью вниз[1].
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
Аул
Показать/скрыть карты
|
История
 |
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
На дверном проёме боевой башни имеется петроглиф в виде человеческой руки ладонью вниз[1].
История о массовом убийстве
С 1989 или 1990 года в советской прессе появились сообщения о том, что при депортации чеченцев в феврале 1944 года в ауле войсками НКВД было сожжено заживо и расстреляно мирное население — более 700 человек, которых было неудобно вывозить по узкой дороге.
Современное состояние
Жилая застройка аула Хайбахой — памятник архитектуры, включает боевую башню, жилые башни, мечеть.[2][3]. Боевая башня высотой 26,5 м частично разрушена ракетным обстрелом около 2007 года. Имеются два кладбища мусульманского периода, руины мечети, разрушенные сакли. В двухстах метрах от Хайбаха был хутор Хижикха; там остались четыре жилых башни относительно хорошей сохранности[4].
Напишите отзыв о статье "Хайбах (Чечня)"
Примечания
- ↑ [nohchalla.com/stihi/99/651-2011-11-03-07-06-33.html Религиозная культура чеченцев с древнейших времен до нашего времени]. Нохчалла (3 ноября 2011). Проверено 20 мая 2013. [www.webcitation.org/6GpBJ0Ckx Архивировано из первоисточника 23 мая 2013].
- ↑ [kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=2000000145 Памятники истории и культуры (объекты культурного наследия) народов Российской Федерации]
- ↑ [kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=2000000159 Памятники истории и культуры (объекты культурного наследия) народов Российской Федерации]
- ↑ [komsomol-rf.ru/index.php?newsid=938 Нераскрытые тайны заповедной колыбели Чечни — Нашхи]. Ленинский комсомол Юга России (10 февраля 2013). — рассказывает с. н. с. Аргунского музея-заповедника Хизар Яхъяев. Проверено 20 мая 2013. [www.webcitation.org/6GpBLoAcY Архивировано из первоисточника 23 мая 2013].
Ссылки
- [www.etomesto.ru/web.php?map=atlas_kavkaz-5-verst&x=45.360640&y=42.875178&xd=0.000000&yd=0.000000 Военно-топографическая пятиверстная карта Кавказского края 1877г]
- [www.syrtash.com/ru/people/facies/photo000.jpg.html Старая фотография аула Хайбах]
Отрывок, характеризующий Хайбах (Чечня)
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
