Хайдер, Йорг
| Йорг Хайдер нем. Jörg Haider<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1989 — 1991 | |||
| Предшественник: | Петер Амброци | ||
| Преемник: | Кристоф Цернатто | ||
| |||
| 1999 — 2008 | |||
| Предшественник: | Кристоф Цернатто | ||
| Преемник: | Герхард Дёрфлер | ||
| Супруг: | (с 1976) Клаудия Хайдер-Хофманн | ||
| Дети: | Ульрике, Корнелия | ||
| Профессия: | юрист | ||
| Награды: |
| ||
Йорг Ха́йдер (нем. Jörg Haider, 26 января 1950, Бад-Гойзерн, Верхняя Австрия — 11 октября 2008, Ламбихль, Кёттманнсдорф, Австрия) — праворадикальный австрийский политик, националист, многолетний лидер Австрийской партии свободы, в 2005 основатель политической партии Альянс за будущее Австрии, в 1989—1991 и с 1999 до смерти в 2008 — избранный губернатор Каринтии.
Содержание
Происхождение
Отец Хайдера, простой сапожник Роберт Хайдер, вступил в НСДАП в 1929 в возрасте 15 лет, и оставался верным нацизму в период австрофашизма, 1934—1938, когда партия Адольфа Гитлера была официально запрещена. В 1933 он бежал в Германию и вернулся в Австрию в ходе неудавшегося нацистского путча в июле 1934. После ареста и высылки в Германию Роберт Хайдер вступил в Австрийский легион СА, отслужил два года в вермахте и вновь вернулся в Австрию после аншлюса. С 1940 — строевой офицер, воевал на Восточном и Западном фронтах, в конце войны был списан в запас после ранений. Мать, Доротея Рупп — учитель по образованию, дочь главного врача больницы в Линце, также была членом НСДАП. Родители поженились в 1945, незадолго до поражения Германии, в тот же год родилась старшая дочь Урсула (в замужестве Хаубнер, также политик, бывший заместитель Хайдера в Альянсе за будущее Австрии). Послевоенный процесс денацификации в целом обошел семью стороной (некоторое время Доротее Хайдер была запрещена работа по специальности). Семья жила небогато, однако дальние родственники Хайдеров владели поместьем Беренталь в Каринтии, выкупленным при Гитлере у итальянских евреев. Хайдер унаследовал его в 1983, сегодня Беренталь оценивается в 15 миллионов долларов. О настроениях будущего политика может свидетельствовать такой факт: когда в детстве Хайдер занимался фехтованием, куклу, на которой он отрабатывал удары, он назвал Симон Визенталь.
Образование
Йорг Хайдер окончил школу в Бад-Ишле (Зальцкаммергут) с отличием и в 1968—1973 получил юридическое образование в Венском университете, где входил в националистические студенческие объединения.
В 1970—1974, ещё студентом, Хайдер возглавил молодёжное крыло Австрийской партии свободы (АПС).
После девяти месяцев обязательной военной службы добровольно отслужил ещё один годовой срок.
Начало карьеры
Отслужив, Хайдер вернулся к партийной деятельности и совершил молниеносную карьеру, став в 1976 году секретарём регионального отделения в Каринтии. В возрасте 29 лет он стал самым молодым из 183 членов австрийского федерального парламента, избираемого по партийным спискам (в те времена, АПС собирала на выборах не более 5-6 % голосов). В начале восьмидесятых Хайдер, уверенно критикуя лидеров АПС за альянсы с социал-демократами, поднялся до уровня руководителя регионального отделения. В сентябре 1986 на съезде АПС Хайдер был избран федеральным руководителем партии, опередив вице-канцлера Норберта Штегера.
Политическая деятельность в Каринтии
Вплоть до 1989 года, на выборах в Каринтии доминировала Социал-демократическая партия Австрии. В 1989 году её доля на выборах упала ниже 50 %, и власть в регионе перешла к временному союзу АПС и Австрийской народной партии (АНП).
При разделе портфелей Хайдер был избран губернатором Каринтии. Однако в 1991 году ему пришлось подать в отставку в связи с заявлением о том, что «в Третьем рейхе была достойная политика трудоустройства, то, чего неспособно родить нынешнее правительство в Вене». Альянс АПС-АНП развалился, и Хайдер смог вернуться на губернаторский пост только в 1999 году, когда его партия достигла 42 % на региональных выборах.
Политическая деятельность в Австрийской партии свободы
Под руководством Хайдера АПС заняла крайне правый сектор политической жизни, провозглашая такие националистические ценности, как прекращение иммиграции и отказ от вступления в Европейский союз. Хайдер сумел сломить внутренние противоречия в партии, став единоличным лидером некогда раздробленного движения. Он привлёк на свою сторону и сторонников запрещённой нацистской партии, и либеральный протестный электорат, ранее голосовавший за социал-демократов и АНП.
Новая линия приобрела массовую поддержку, и доля АПС на федеральных выборах выросла с 5 % в 1986 до 27 % в 1999 году. В эти годы в обществе наросло возмущение застоем вследствие так называемой пропорциональной системы назначений (нем. Proporz), при которой признанные политические меньшинства имели право на место в исполнительной власти, а должности среднего уровня закреплялись за их представителями на десятилетия. Все недовольные «большой коалицией» АНП и СДПА собирались под крылом партии Хайдера.
Коалиция 2000 года и международный бойкот
Европейские политики и пресса считали Хайдера популистом-выскочкой, недостойным выхода в большую политику, а его взгляды — несовместимыми с принципами устройства Евросоюза. Поэтому, когда после значительного успеха на выборах 3 октября 1999 лидер АНП Вольфганг Шюссель и получивший 2 место Хайдер 4 февраля 2000 года объявили о своём союзе и создании правительственной коалиции АНП-АПС, Австрия моментально стала изгоем внутри Европы. 14 стран ЕС резко сократили сотрудничество с Австрией. С их точки зрения, произошло недопустимое — в Европе рухнул негласный санитарный кордон, не допускавший в большую политику радикальных националистов.
Изоляция Австрии не принесла пользы ни ей, ни противникам Хайдера. После 7 месяцев бойкот был снят, а сам Хайдер сложил с себя формальный титул лидера АПС в пользу Сюзанны Рисс-Пассер (при этом оставаясь реальным лидером партии).
Раскол 2002—2005 года
В сентябре 2002, на совещании в Книттенфельде, оппозиционные члены АПС совершили внутрипартийный переворот. Рисс-Пассер, не присутствовавшая на совещании, министр финансов Грассер и глава парламентской фракции АНП Вестенхалер подали в отставку — и с партийных, и с государственных постов. Парламентский кризис потребовал внеочередных федеральных выборов в ноябре 2002. На этих выборах АНП Шюсселя разгромила АПС, переманив более половины хайдеровского электората (доля АПС сократилась с 27 до 10 %). Попытка Хайдера вновь стать лидером партии провалилась, и с тех пор АПС уже никогда не возвращалась на уровень популярности девяностых годов. Однако на региональных выборах в Каринтии она остаётся сильной по сей день (2004 — 42 %).
Провалы усилили брожение внутри АПС, и в 2005 Хайдер, Урсула Хаубнер, вице-канцлер Хуберт Горбах и их сторонники вышли из АПС, образовав новую партию — Альянс за будущее Австрии.
Оставаясь в коалиции с Австрийской народной партией, Альянс стал непримиримым врагом АПС. Обе партии в итоге растеряли голоса, и на федеральных выборах 2006 года новая партия Хайдера еле перевалила за 4 % порог.
Политическая программа Альянса базируется на популистских требованиях консервации «старой Европы» (отказ от равных прав для новых стран-членов ЕС), ограничения иммиграции, поддержку местного сельского хозяйства (вплоть до национализации), введение плоской шкалы подоходного налога и налога на валютные спекуляции.
2008
Правые, Партия свободы (Австрия) и Альянс за будущее Австрии — набрали вместе 29 % голосов. Представители правых партий составят треть парламента Австрии. После смерти Йорга Хайдера его преемником на посту лидера Альянса стал Штефан Петцнер. 22 октября 2008 года Петцнер сделал заявление, которое могло быть истолковано в том смысле, что он был любовником Хайдера и что жена Хайдера Клаудия знала об их интимных отношениях. Вскоре после этого Петцнер был отстранён от руководства партией, фактическим главой которой он был в течение недели[1].
Гибель
Погиб в результате дорожно-транспортной аварии недалеко от Клагенфурта. Служебный автомобиль Хайдера Volkswagen Phaeton по не установленной пока причине вылетел с трассы. Как сообщили представители местной полиции, машина перевернулась несколько раз, политик получил тяжёлые травмы головы и грудной клетки и по дороге в больницу скончался[2][3].
Согласно сообщениям австрийских СМИ, подтверждённым впоследствии государственным прокурором и пресс-секретарём самого Хайдера, политик ехал на скорости 142 км/час на день рождения матери в состоянии алкогольного опьянения — в его крови было обнаружено содержание 1,8 промилле алкоголя, почти в четыре раза превышающее норму в 0,5 промилле.
Отпевание состоялось в главном соборе Клагенфурта.
Присутствовали: вдова Клаудия и дочери: Ульрике и Корнелия, родные и близкие Хайдера, кроме того, федеральный канцлер Альфред Гузенбауэр, вице-канцлер, министр финансов Вильгельм Мольтерер, экс-канцлер Вольфганг Шюссель и другие известные политики Австрии.
Всего в траурной церемонии приняли участие около 25 тысяч человек.
Напишите отзыв о статье "Хайдер, Йорг"
Ссылки
- [news.bbc.co.uk/hi/russian/international/newsid_7664000/7664914.stm Лидер ультраправых Австрии погиб в аварии]
- [interfax.ru/news.asp?id=39546 Преемник Йорга Хайдера подтвердил, что тот был пьян во время автокатастрофы]
Примечания
- ↑ [www.20min.ch/news/kreuz_und_quer/story/Er-war-Joerg-Haiders-Liebhaber-22132160 Er war Jorg Haiders Liebhaber]
- ↑ [www.spiegel.de/politik/ausland/0,1518,583501,00.html Статья в журнале «Шпигель» о смерти Йорга Хайдера в результате несчастного случая]
- ↑ [www.utro.ru/articles/2008/10/11/774192.shtml Погиб лидер австрийских националистов] //Ytro.Ru
Отрывок, характеризующий Хайдер, Йорг
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
