Хайд, Дуглас
| Дуглас Хайд англ. Douglas Hyde<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Дуглас Хайд, приблизительно 1912 год</td></tr> | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 25 июня 1938 — 24 июня 1945 | ||||
| Предшественник: | должность учреждена | |||
| Преемник: | Шон О’Келли | |||
| Рождение: | 17 января 1860 Каслри, Роскоммон (графство), Ирландия | |||
| Смерть: | 12 июля 1949 (89 лет) Дублин, Ирландия | |||
| Автограф: | 
| |||
Дуглас Хайд, (англ. Douglas Hyde, ирл. Dubhghlas de hÍde, псевдоним — ирл. An Craoibhín Aoibhinn 17 января 1860, Каслри, Роскоммон (графство), Ирландия — 12 июля 1949, Дублин) — первый президент Ирландии с 25 июня 1938 до 24 июня 1945.
Был одним из первых профессоров ирландского языка в Национальном университете Ирландии и известным поэтом и фольклористом, в 1893 стал одним из основателей и председателем Гэльской лиги, ирл. Conradh na Gaeilge, организации, пропагандировавшей ирландские язык и культуру, членами которой были среди прочих Имон де Валера, Патрик Пирс и Майкл Коллинз, впоследствии организаторы Ирландской войны за независимость. В 1915, недовольный возрастающей военизированностью Гэльской лиги, Хайд сложил с себя президентские полномочия. В войне он не принимал участие и не поддерживал Шин Фейн, в 1922 после получения Ирландией независимости был назначен сенатором, но в 1925 ушёл в отставку из-за критики в его адрес, связанной с исповеданием Хайдом протестантизма.
В 1938 после принятия в Ирландии республиканской конституции по соглашению между всеми политическими партиями страны выдвинут на президентство и как единственный кандидат вступил в должность. Из-за ухудшившегося здоровья и несогласия с политикой кабинета Имона де Валеры отказался выдвигаться на второй срок, и его сменил Шон Томас О'Келли.
| ||||||||
|
Это заготовка статьи об Ирландии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Хайд, Дуглас"
Отрывок, характеризующий Хайд, Дуглас
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
