Хайлигенкройц (монастырь)

Монастырь
Хайлигенкройц нем.  Heiligenkreuz
Аббатство Хайлигенкройц
Страна	Австрия
Посёлок	Хайлигенкройц
Координаты	48°03′19″ с. ш. 16°07′49″ в. д.48.05528° с. ш. 16.13028° в. д. / 48.05528; 16.13028
Конфессия	Католицизм
Орденская принадлежность	цистерцианцы
Тип	мужской
Дата основания	1133
Реликвии и святыни	Крест с фрагментами Животворящего Креста
Статус	Действующий монастырь
Сайт	[stift-heiligenkreuz.org Официальный сайт]

Аббатство Хайлигенкройц (нем. Stift Heiligenkreuz, монастырь Святого Креста) — католический монастырь в австрийском посёлке Хайлигенкройц (федеральная земля Нижняя Австрия). Находится в южной части Венского Леса, примерно в 25 километрах юго-западнее центра Вены. Монастырь принадлежит ордену цистерцианцев, основан в 1133 году, один из самых старых и крупнейший из действующих цистерцианских монастырей Европы. Хайлигенкройц — один из самых больших сохранившихся средневековых монастырских архитектурных комплексов мира.

История

Монастырь был основан в 1133 году маркграфом Леопольдом III Святым по просьбе его сына Отто, аббата цистерцианского монастыря Моримон. Освящён монастырь был 11 сентября 1133 года и назван во имя Святого Креста. В 1187 году была освящена построенная монастырская церковь.

В 1182 году иерусалимский король Балдуин IV передал в подарок герцогу Австрии Леопольду V ценную реликвию — Крест с фрагментами Животворящего Креста Господня. 31 мая 1188 года герцог даровал реликвию монастырю Хайлигенкройц, где она хранится по сей день. Этот фрагмент Животворящего Древа самый большой в Европе, лежащей севернее Альп. Династия Бабенбергов покровительствовала монастырю, что привело к его процветанию. Монахи из Хайлигенкроца основали большое количество дочерних монастырей по всей Австрии, а также в Венгрии и Чехии. Самые известные из них:

• Цветль (1138, Нижняя Австрия)
• Баумгартнберг (1142, Верхняя Австрия)
• Чикадор (1142, Венгрия)
• Мариенберг (1197, Бургенланд)
• Лилиенфельд (1202, Нижняя Австрия)
• Гольденкрон (1263, Чехия)
• Нойберг (1327, Штирия)

В XV — XVI веках период расцвета сменился упадком, вызванным частыми пожарами, эпидемиями и вражескими нашествиями. В 1683 году монастырь был осаждён турецкой армией и сожжён, в огне погибла богатая монастырская библиотека. После поражения турок в битве при Вене и ликвидации османской угрозы монастырь был постепенно восстановлен и расширен. Многие строения монастыря были в этот период перестроены в стиле барокко.

В период правления Иосифа II, который распустил множество австрийских монастырей, Хайлигенкройцу угрожало закрытие, однако он избежал этой участи благодаря тому, что в монастыре в 1802 году был основан Богословский институт (согласно императорскому Указу о веротерпимости не упразднялись только те монастыри, которые способствовали делу просвещения или призрения больных). Кроме того, в начале XIX века монахи Хайлигенкройца стали опекать и епархиальные приходы за пределами монастыря, в настоящее время они осуществляют пастырское душепопечительство в 19 приходах Нижней Австрии.

В период с 1938 по 1945 год существование монастыря было под угрозой. Национал-социалисты отобрали у монастыря значительную часть территории и арестовали некоторых монахов. После окончания второй мировой войны отобранное было возвращено монастырю.

В сентябре 2007 года аббатство посещал папа римский Бенедикт XVI в ходе своей поездки в Австрию.

Описание

Архитектура монастырской церкви XII—XIII веков содержит в себе элементы как романской, так и готической архитектуры. Фасад, неф и трансепт — самые старые части здания храма — романские, и представляют собой редкий пример романской архитектуры в Австрии. Хоры храма — готические, датируются XIII веком. На хорах сохранился витраж XIII века. Фасад церкви выходит на запад, три окна фасада символизируют Святую Троицу. Внутренний интерьер, как и в большинстве цистерцианских храмов предельно строгий, без росписей и орнаментов. Обычно в цистерцианских церквях отсутствует колокольня, однако в Хайлигенкройце она была построена в XVIII веке в северной части в стиле барокко.

В Зале Собраний находятся захоронения тринадцати членов династии Бабенбергов, в том числе маркграфа Леопольда IV, герцога Леопольда V, герцога Фридриха I и последнего представителя династии герцога Фридриха II. Мощи блаженного Отто Фрейзинского находятся в отдельной часовне.

При входе в аббатство расположен большой внутренний двор, в центре которого стоит барочная колонна Святой Троицы (Джузеппе Джулиани, 1739 год). Венецианский скульптор Джулиани создал также почти все монастырские скульптуры и изваяния. Впоследствии Джулиани вступил в орден и продолжал жить в монастыре уже как один из монахов. Похоронен он в монастырском храме.

Современное состояние

Хайлигенкройц — действующий цистерцианский монастырь. Монашеская братия насчитывает около 70 человек. Посещение туристами монастыря разрешено в ограниченном порядке. Основанный в 1802 году Богословский институт в 1976 году был преобразован в Философско-Богословскую Высшую школу. В настоящее время это заведение насчитывает более ста студентов как из числа монашествующих так и из мирян. Кроме Высшей школы при монастыре существует также колледж, выполняющий функцию семинарии. В Хайлигенкройце проходят обучение и новициат многие монахи из других монастырей Европы и мира.

На протяжении веков Хайлигенкройц считался одним из важных центров богословской мысли и григорианского пения. Традиции григорианского хорала в монастыре тщательно сохраняются, в 2008 году на студии «Universal Classics» был записан диск под названием «Chant — Music For Paradise» с григорианским пением монахов Хайлигенкройца .

Ссылки

• [stift-heiligenkreuz.org Официальный сайт Хайлигенкройца]
• [stift-heiligenkreuz.org/1056-1091-1089-1089-1082-1080-1081.174.0.html Интересные факты о монастыре на русском языке]
• [www.newadvent.org/cathen/07198a.htm Статья о монастыре в Католической энциклопедии]

Отрывок, характеризующий Хайлигенкройц (монастырь)

Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.