Хайме III (король Мальорки)
| Хайме III Смелый исп. Jaime III<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Хайме III, король Майорки</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1324 — 1344 | ||
| Предшественник: | Санчо I | |
| Преемник: | Педро | |
| ||
| 1324 — 1344 | ||
| Предшественник: | Санчо I | |
| Преемник: | Педро | |
| ||
| 1324 — 1344 | ||
| Предшественник: | Санчо I | |
| Преемник: | Педро | |
| ||
| 1315 — 1349 | ||
| Предшественник: | Изабелла де Сабран | |
| Преемник: | Хайме | |
| Рождение: | 5 апреля 1315 | |
| Смерть: | 25 октября 1349 (34 года) | |
| Род: | Барселонская | |
| Отец: | Фернандо | |
| Мать: | Изабелла де Сабран | |
| Супруга: | 1. Констанция Арагонская 2. Виоланта де Вильяррагут | |
| Дети: | сын: Хайме дочь: Изабелла | |
Хайме III Смелый (исп. Jaime III; 1315 — 25 октября 1349) — король Мальорки, граф Руссильона, граф Сердани в 1324—1344 годах. Племянник короля Санчо I.
Биография
После смерти матери Хайме получил титул князя Ахеи и Мореи, а позже унаследовал Мальорку за бездетным дядей Санчо.
Когда Хайме стал королём Майорки ему было всего девять лет. Регентский совет добился, чтобы король Арагона Хайме II отказался от претензий на престол. Однако долги, в которые вогнал королевство Санчо I, а также эпидемии 1331 и 1333 годов привели к тому, что к своему совершеннолетию Хайме получил полностью разрушенное и опустошённое государство.
Одно время Хайме пришлось импортировать хлеб, что ещё больше ухудшило финансовое положение. Хайме в меру сил пытался выправить политическую и экономическую ситуацию, подписав в 1337 году кодекс законов. Однако обязательства по отношению к Арагону вынудили его вступить в войну с Генуей, что привело к потере части рынков сбыта, ещё большему ухудшению финансовой ситуации и необходимости прибегать к новым гонениям на евреев.
В 1343—1345 годах Педро IV Арагонский практически без сопротивления захватил погруженное в хаос королевство. Хайме была предложена солидная пенсия в качестве компенсации, но он не смирился с потерей престола.
Вскоре Хайме продал Франции Монпелье и на вырученные деньги собрал армию, затем в 1349 году высадился на Мальорку, но в битве при Льюкмайоре был убит.
Его дети, Хайме и Изабелла, называли себя королями Мальорки, но никакой власти не имели. Формальный титул королей Мальорки также носили арагонские монархи.[1]
Семья[2]
24 сентября 1334 года женился на Констанции Арагонской (1318—1346), дочери короля Арагона Альфонсо IV Кроткого и его первой жены Тересы де Урхель. От брака родились:
- Хайме IV (1336—1375) — титулярный король Майорки и князь Ахеи.
- Изабелла Майоркская (1337—1406) — титулярная королева Мальорки, владетельная графиня Руссильона и Сердани, правительница Монпелье, в первом браке маркиза Монферрато, во втором браке баронесса фон Райшах цу Юнгнау.
10 ноября 1347 года он женился второй раз на Виоланте де Вильяррагут (1320 или 1325- до 1372), дочери Беренгера де Вильяррагут, сеньора Санмарти и Субиратс, и его второй жены Сауры Мальоркской, незаконнорожденной дочери Хайме II[3]. От этого брака родилась:
- Эскларамунда (1348—1349)
От других женщин Хайме также имел детей:
- Хуан Мальоркский (1335 — после 1374).
- Констанца Мальорская (1337 — ?) — жена Хуана Альфонсо де Лория (1330 — после 1369), незаконнорожденного сына Альфонсо де Лория, владетеля Косентайны из рода баронов де Херика[4].
Напишите отзыв о статье "Хайме III (король Мальорки)"
Примечания
- ↑ [www.allmonarchs.net/spain/mallorca/jaime_iii.html Хайме III]
- ↑ [fmg.ac/Projects/MedLands/ARAGON%20&%20CATALONIA.htm#_Toc359920904 Генеалогическое древо королей Майорки]
- ↑ [fmg.ac/Projects/MedLands/CATALAN%20NOBILITY.htm#ViolanteVilaragutMJaimeIIIMallorca Генеалогическое древо Вильярагут]
- ↑ [fmg.ac/Projects/MedLands/ARAGONESE%20NOBILITY.htm#JuanAlfonsoLauria Генеалогическое древо баронов де Эхерика]
Отрывок, характеризующий Хайме III (король Мальорки)
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
