Хайнс, Джером

Джером Хайнс англ. Jerome Hines
Основная информация
Имя при рождении	Джером Альберт Линк Хайнц англ. Jerome Albert Link Heinz
Место рождения	Голливуд, штат Калифорния
Годы активности	1941—2001
Страна	США США
Профессии	оперный певец, композитор, педагог, математик
Певческий голос	бас
Коллективы	Метрополитен Опера
Лейблы	RCA Victor; Angel Records; Word

Джером Хайнс (англ. Jerome Hines, англ. Jerome Albert Link Heinz; 8 ноября 1921, Голливуд, штат Калифорния — 4 февраля 2003, Нью-Йорк) — американский оперный певец (бас-баритон), солист Метрополитен Опера на протяжении 41 сезона (1946—1987).

Полное имя при рождении — Джером Альберт Линк Хайнц. Фамилию Хайнц изменил на Хайнс по предложению своего менеджера по причине антинемецких настроений, распространённых во время Второй мировой войны.

Биография

Изучал математику и химию в университете Калифорнии. Одновременно с 1938 года брал уроки вокала у Дженнаро Курчи (англ. Gennaro Curci), Самуэля Марголиса (Нью-Йорк) и Роко Пандисцио (англ. Rocco Pandiscio). Дебютировал в 1941 году в роли Монтероне («Риголетто», Опера Сан-Франциско), затем исполнял Битерольфа в «Тангейзеру», пел в оперном театре Нового Орлеана и с различными оркестрами. В 1946 г. выиграл премию Карузо, после чего ему содействовал Артуро Тосканини. С 1946 года работал в Метрополитен Опера, дебютировав в роли Микитича в «Борисе Годунове» М. П. Мусоргского.

Большую часть жизни Хайнс прожил в Саус Оранж, штат Нью-Джерси.

В 1987 году основал Театральный институт оперной музыки в Нью-Джерси, где преподавал.

Был дружен с Франко Корелли, выступал с ним в концерте в 1981 году.

Семья

Жена (с 1952) — Люсия Евангелиста (ум. 2000), певица (сопрано); умерла от бокового амиотрофического склероза.

Дети:

• Дэвид
• Эндрю
• Джон Хайнц — скрипач, вокалист; член группы «Lauren Glick Band» и дуэта «Landers & Heinz»
• Рассел.

Творчество

Обладал хорошо поставленным голосом драматической интенсивности, что особенно проявлялось в вагнеровском репертуаре. За период работы в Метрополитен Опера сыграл сорок пять ролей в тридцати девяти операх (более 590 спектаклей). Выступал фактически до конца жизни; его последней ролью был Великий инквизитор в Бостонской Опере Бельканто (2001).

Выступал также в театрах Ла Скала (Геркулес, 1958), Сан-Карло (Мефистофель, 1961), в Большом театре (Борис Годунов, 1962; на спектакле присутствовал Н. С. Хрущёв); в оперных театрах Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу, Мехико, Буэнос-Айреса, Мюнхена (Дон Жуан, 1954), Парижа, Рима. В 1958—1963 годы участвовал в Байрёйтском фестивале, фестивале Флорентийский музыкальный май.

Позднее гастролировал в Цинциннати (Зарастро, 1986), Новом Орлеане (Оровезо — «Норма» В. Беллини, 1990) и Лос-Анджелесе (Якопо Фиеско — «Симон Бокканегра» Дж. Верди, 1992).

Написал оперу «I Am the Way» (о жизни Иисуса Христа), в 1968 году спел партию Иисуса и неоднократно выступал с ней.

Оперные роли

• Зарастро — «Волшебная флейта» В. А. Моцарта
• Мефистофель — «Фауст» Ш. Гуно
• Рамфис — «Аида» Дж. Верди
• «Макбет» Дж. Верди (премьера, 1959)
• Спарафучиле — Риголетто Дж. Верди
• Филипп II; Великий инквизитор — «Дон Карлос» Дж. Верди
• Борис Годунов — «Борис Годунов» М. П. Мусоргского
• Король Марк — «Тристан и Изольда» Р. Вагнера
• Гурнеманц — «Парсифаль» Р. Вагнера
• Вотан — «Золото Рейна», «Валькирия» Р. Вагнера
• «Питер Граймз» Б. Бриттена (премьера, 1948)
• Коллен — «Богема» Дж. Пуччини
• Базилио — «Севильский цирюльник» Дж. Россини

Сочинения

Источник — [catalog.loc.gov/ электронные каталоги Библиотеки Конгресса США]

• Hines J. Great singers on great singing. — New York : Limelight Editions, 1982. — 356 p. — ISBN 0879100257
• Hines J. I am the way : scenes from the life of Christ. — [n.p., 1967]. — (For solo voices, chorus (SATB) and piano)
• Hines J. The four voices of man. — New York : Limelight Editions, c1997. — 227 p. — ISBN 0879100990
• Hines J. This is my story, this is my song. — Westwood, N.J.: F. H. Revell Co. [1968]. — 160 p.
  • Hines J. Esta es mi historia y es mi cancion / versión castellana por Arnoldo Canclini. — [s.l.] : Casa Bautista de Publicaciones, c1974. — 144 p. & phonodisc  (исп.)
• Hines J. Tim Whosoever : four Christian plays for reading. — New York : F. H. Revell Co. [1970]. — 149 p.
• Hines J. Я есмь путь : 5 июля 1993 г., понедельник, 7 июля 1993 г., среда, Большой театр России, Москва. — М. : Большой театр, [1993]. — 47 с. (= I am the way. Libretto) (рус.) (англ.)

Математик

Автор нескольких научных статей:

• On approximating the roots of an equation by iteration // Mathematics Magazine. — 1951. — Vol. 24, № 3. — P. 123—127.
• Foundations of Operator Theory // Mathematics Magazine. — 1952. — Vol. 25. — P. 251—261.
• Operator Theory II // Mathematics Magazine. — 1955. — Vol. 28, № 4. — P. 199—207.
• Operator Theory III // Mathematics Magazine. — 1955. — Vol. 29, № 2. — P. 69-76.
• A Generalization of the S-Stirling numbers // Mathematics Magazine. — 1956. — Vol. 29. — P. 200—203.

Дж. Хайнс не принимал теорию трансфинитных чисел, выдвинутую Георгом Кантором. Обсуждал с Генри Поллаком «новый взгляд на философию математики».

Цитаты

Мой разговорный голос выводит из строя мой же певческий голос ещё до начала пения.

— Дж. Хайнс (цит. по:)

Ссылки

• [hosting.operissimo.com/triboni/exec?method=com.operissimo.artist.webDisplay&xsl=webDisplay&id=ffcyoieagxaaaaaaxhaf Hines Jerome] (нем.). Operissimo. Проверено 3 марта 2015.
• [bayreuther-festspiele.de/fsdb/personen/131/index.htm Jerome Hines] (нем.). Bayreuther Festspiele GmbH. Проверено 3 марта 2015.
• [bmlo.de/h0966 Hines (Heintz, Hainz, Heinz), Jerome (Jerome Albert Link)] (нем.). Bayerisches Musiker-Lexikon Online. Проверено 2 марта 2015.
• Цодоков Е. [www.classic-music.ru/mp3-donizetti-favorita.html Доницетти Гаэтано. Опера «Фаворитка». Записи в mp3] (рус.). Classic-music.ru. Проверено 3 марта 2015.
• Морозов В. П. [www.vmorozov.ru/content/view/171/78/ Авторы книги «Резонансная техника пения и речи»] (рус.). Морозов Владимир Петрович (9 декабря 2014). Проверено 3 марта 2015.
• [www.discogs.com/artist/406276-Jerome-Hines Jerome Hines] (англ.) на сайте Discogs

Отрывок, характеризующий Хайнс, Джером

Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.