Хайош, Альфред

Альфред Хайош
Личная информация
Награды и медали Плавание Олимпийские игры Золото Афины 1896 100 м в/с Золото Афины 1896 1200 м в/с Конкурсы искусств Олимпийские игры Серебро Париж 1924 архитектура

А́льфред Ха́йош (венг. Hajós Alfréd; 21 февраля 1878, Будапешт — 12 ноября 1955, Будапешт) — венгерский архитектор и пловец, двукратный чемпион первых летних Олимпийских игр 1896 года и первый победитель Олимпиады от Венгрии. Также он занимался лёгкой атлетикой и футболом.

Биография

Альфред Хайош родился 21 февраля 1878 года в Будапеште и получил имя Арнольд Гуттманн (нем. Guttmann Arnold). В тринадцатилетнем возрасте Арнольд видел, как его отец утонул в Дунае. После этого он начал заниматься плаванием, а позднее сменил своё имя на Альфред Хайош, что в переводе с венгерского означает «моряк», чтобы помочь своей плавательной карьере.

В 1895 году Хайош выиграл 100-метровую дистанцию вольным стилем на чемпионате Венгрии и Европы по плаванию, повторив успех в следующем году. Он занимался также лёгкой атлетикой, среди его достижений были победы на чемпионате страны в беге на 100 м, на 400 м с барьерами и метании диска. Кроме того, Хайош играл в футбол в национальных чемпионатах с 1901 по 1903 год и был футбольным тренером в 1906—1908 годы.

В 1896 году Хайош участвовал в летних Олимпийских играх в Афинах, где выиграл в двух заплывах — вольным стилем на 100 м (результат 1:22,2) и 1200 м (результат 18:22,2.), а заплыв на 500 м он решил пропустить.

Соревнования проводились в открытом море, а не в бассейне. 18-летний Альфред Хайош стал первым олимпийским чемпионом по плаванию и самым молодым победителем первых Олимпийских игр современности.

Во время Олимпиады в Афинах Хайош был студентом и занимался архитектурой. Он получил разрешение участвовать в Играх, но не сразу, и поэтому первое время руководители учебного заведения были им недовольны.

Завершив обучение в Будапештском университете, Хайош стал успешным архитектором. Он разрабатывал проекты жилых, общественных и индустриальных зданий. Но предпочтение отдавал спортивным сооружениям.

Внешние изображения
	[olympic-museum.de/art/1924.htm Проект стадиона]

В Париже за проект стадиона в Конкурсе искусств на летних Олимпийских играх 1924 года Альфред Хайош и его соавтор Дежё Лаубер получили серебряную медаль. Золотая медаль в номинации «архитектура» не присуждалась.

По проектам Хайоша в Будапеште было построено несколько спортивных зданий. Кроме того, он оказался талантливым журналистом и возглавлял редакцию «Шпортхирлап» — первого в Венгрии еженедельника, целиком посвященного спорту.

Память о спортивных достижениях Альфреда Хайоша отражена в Международном плавательном зале славы и Международном еврейском спортивном зале славы (по национальности, Хайош был евреем).

Младший брат Альфреда Хенрик Хайош (1886—1963) также занимался плаванием и выиграл золото в эстафете 4×250 м вольным стилем на внеочередных Играх 1906 года в Афинах.

Ссылки

• [www.hajosalfred.hu/ Сайт, посвящённый Альфреду Хайошу]  (венг.)  (англ.)  (фр.)  (нем.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ha/alfred-hajos-1.html Альфред Хайош] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [users.skynet.be/hermandw/olymp/bioha.htm#JOAL Информация об участии Альфреда Хайоша на Олимпийских играх]  (англ.)
• [jewsinsports.org/Olympics.asp?sport=olympics&ID=35 Информация об Альфреде Хайоше]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Хайош, Альфред

Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.