Халим, Абдул
| Абдул Халим Abdoel Halim<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 16 января 1950 года — 5 сентября 1950 года | |||
| Президент: | Сукарно | ||
| Предшественник: | Сусанто Тиртопроджо </small>(И.о. премьер-министра)</small> | ||
| Преемник: | Мохаммад Натсир | ||
| |||
| 6 сентября 1950 года — 27 апреля 1951 года | |||
| Президент: | Сукарно | ||
| Предшественник: | Хаменгкубувоно IX | ||
| Преемник: | Сукиман Вирьосанджойо | ||
| Вероисповедание: | Ислам | ||
| Рождение: | 27 декабря 1911 Букиттинги, Западная Суматра, Голландская Ост-Индия, 
| ||
| Смерть: | 7 июня 1987 (75 лет) Джакарта, Индонезия 
| ||
| Партия: | беспартийный | ||
| Профессия: | Политик | ||
| Награды: |
| ||
Абду́л Хали́м (индон. Abdoel Halim) — четвёртый премьер-министр Индонезии[1], национальный герой Индонезии.
Биография
Абдул Халим родился 27 декабря 1911 года в Букиттинги (Западная Суматра). В возрасте 7 лет, его забрал к себе кузен по матери Абдулла, который был одним из руководителей нефтяной компании BPM (ныне Pertamina) забрал его к себе в Джакарту для получения образования; в Джакарте Халим закончил несколько учебных заведений, в том числе военно-медицинскую академию[2]
Политическая карьера Халима началась после провозглашения независимости Индонезии. Он был четвёртым премьер-министром страны в январе-сентябре 1950 года, министром обороны. Входил в состав Чрезвычайного правительства Республики Индонезия вместе с Джоханнесом Леименой и Мохаммадом Натсиром. Работал врачом, руководил одной из больниц Джакарты с июля 1951 до июля 1961 года. Умер 4 июля 1987 года.
Кроме политики, Абдул Халим профессионально занимался спортом, играл в футбол; в 1927 году участвовал в создании Индонезийской футбольной команды в Джакарте (ныне — футбольный клуб Persija), несколько лет был президентом команды. В 1951-1955 годах был вице-председателем, а затем председателем Олимпийского Комитета Индонезии. Был председателем национального комитета по строительству в Джакарте стадиона Икада в 1952 году. В том же году он возглавил индонезийскую команду на Олимпийских играх[2].
Награды
- Национальный герой Индонезии;
- Орден «Звезда Махапутра» 3-й степени.
Напишите отзыв о статье "Халим, Абдул"
Примечания
- ↑ Vickers Adrian. [books.google.com.sg/books?id=RWrm7tPzs1AC&printsec=frontcover#PPA226,M1 A History of Modern Indonesia]. — Cambridge University Press. — P. 226. — ISBN 0521834937.
- ↑ 1 2 Chaniago J.R. [books.google.com.sg/books?id=KCIeAAAAMAAJ&dq=hempasan+dan+benturan&source=gbs_book_other_versions_r&cad=0_2&pgis=1 Di Antara Hempasan dan Benturan]. — Arsip Nasional Republik Indonesia.
|
Это заготовка статьи о главе правительства. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о человеке из Индонезии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Халим, Абдул
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.
Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
