Халкотека

Халкотека (др.-греч. Χαλκοθήκη) — особое здание на афинском Акрополе, с опистодомом (внутренняя комната), принадлежавшее Парфенону и служившее складом жертвенной утвари и оружия. Здесь хранились, в частности, принадлежавшие городу щиты, панцири, копья, поножи, катапульты и другие метательные орудия; сюда же складывалось оружие, взятое в разное время у неприятеля. Название и функции Халкотеки известны из надписей IV века до н. э. Одна из них представляет собой указ, содержащий перечень хранимых в Халкотеке предметов и предписывающий установить перед зданием стелу с текстом указа.

История

В науке XIX века не было единого мнения, где именно находилась Халкотека: одни помещали её в юго-восточном углу Акрополя, другие (В. Дёрпфельд) — к западу от Парфенона, на южном краю плато, третьи — в северной его части, ближе к западному углу. Сегодня остатками Халкотеки считаются развалины, обнаруженные к востоку от Бравронейона и в непосредственной близости к юго-западу от Парфенона. От здания остался лишь фундамент из известняка и вырубленные в скале траншеи для фундамента. Здание стояло перед южной стеной Акрополя и было около 43 м в длину и 14 м в ширину; с северной длинной стороны находился портик шириной 4,5 м. Чтобы построить этот портик, потребовалось сровнять с землёй южную часть вырубленной в скале лестницы, ведущей к западному фасаду Парфенона. Это позволяет предположить, что портик был построен в начале IV века до н. э., в то время как само здание появилось раньше, вероятно, одновременно с Парфеноном — то есть в середине V века до н. э. По-видимому, в римское время проводился масштабный ремонт здания, так как были найдены многочисленные фрагменты архитектурного убранства, принадлежащие к римской эпохе и соответствующие размерам Халкотеки.

Литература

• Maria S. Brouscaris: The monuments of the Acropolis. Athens, 1978, pp. 56-57.

Ссылки

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Халкотека

– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.