Халлер, Юзеф

Юзеф Халлер
Годы службы	1895-1910 1914-1925
Награды и премии

Юзеф Халлер, Иосиф Галлер (нем. Józef Haller von Hallenburg; 13 августа 1873, Юрчице, Австро-Венгрия — 4 июня 1960, Лондон) — офицер в составе австро-венгерской армии, польский генерал.

Биография

Учился в Вене в военной технической академии. В 1895 году произведён в офицеры, служил в австрийской армии в 11-м артиллерийском полку. В 1906 году женился. В 1910 году вышел в отставку в чине капитана. Занимался общественной деятельностью, участвовал в сельском кооперативном движении. Принимал участие в распространении и развитии скаутского и сокольского движения среди польской молодёжи.

С началом первой мировой снова поступил на службу в австрийскую армию. Служил в польском легионе — части австрийской армии, сформированной из поляков. Был командиром батальона, полка. В 1915 году произведён в полковники. Принимал участие в сражении в Карпатах. С 1916 года командовал второй бригадой польских легионеров (польск.).

Голубая армия

После заключения Брестского мира в 1918 году Халлер в обстановке хаоса, царившей на Украине, где располагались польские части, порвал с австро-германцами и в июне 1918 года бежал в Москву, откуда через Мурманск отправился во Францию, куда прибыл в июле 1918 года.

Первые подразделения армии были созданы в 1917 году сразу после заключения альянса между президентом Франции Раймоном Пуанкаре и польским государственным деятелем И. Падеревским. Большинство рекрутов новой армии были либо поляками, состоявшими на службе во французской армии, либо бывшими польскими военнопленными из Германии, либо ранее служившими в австро-венгерской имперской армии (всего около 35 000 человек). Ещё 23 000 человек составляли поляки из США. Остальные собрались со всего мира, в том числе ранее служившие в российском экспедиционном корпусе во Франции и из польской диаспоры в Бразилии (более 300 человек).

Первоначально армия находилась под французским политическим контролем и под командованием генерала Луи Аршинара. 23 февраля 1918 года политический контроль перешел к Польскому национальному комитету.

К концу войны силы под командованием Халлера, называвшиеся «Армией Халлера» или «голубой армией» по цвету формы, достигли шести дивизий.

Возвращение в Польшу

За период апрель-июнь 1919 года численность армии Халлера возросла до 70 000 солдат, и армия вместе со всем снаряжением передислоцировалсь в Польшу. Армия как интервент участвовала в польско-украинской войне в Восточной Галиции, обороняла оккупированый поляками Львов от отрядов УГА. В мае 1919 года войска Халлера были переброшены на советско-польский фронт. Армия приняла участие во многих боях с Красной армией, в основном с конницей С. Будённого.

В июне 1919 года Халлер командовал Юго-Западным фронтом на границе с Германией. В сентябре 1919 года армия Халлера была реорганизована и стала частью польской армии. Во время советско-польской войны с 23 июля 1920 года Халлер командовал польским Северным фронтом.

В январе 1920 года Халлер командовал захватом поляками Померании и в Пуцке возглавил символическую церемонию обручения Польши с морем.

В июле 1920 года Халлер — главный инспектор добровольческой армии, член национального совета обороны, председатель гражданской комиссии по национальной обороне, председатель красного креста.

В 1920—1926 годах инспектор артиллерии.

В 1922—1927 годах депутат польского сейма от коалиции «Христианский союз национального единства».

В 1926 году осудил майский путч Пилсудского, после чего был уволен из армии. Занимался политической деятельностью, в частности, возглавлял созданную после объединения союза халлерчиков с другими социал-христианскими и рабочими организациями Партию Труда. После поражения Польши в начале второй мировой войны и оккупации её германскими войсками в 1940—1943 годах входил в польское правительство в изгнании, возглавляемое Владиславом Сикорским, где был министром образования. После войны жил в Англии.

Награды

• Орден Белого орла
• Серебряный крест ордена «Virtuti Militari»
• Командор ордена «Возрождения Польши»
• Крест Храбрых
• Медаль Военных заслуг (Австро-Венгрия)
• Великий офицер ордена Почётного легиона (Франция)
• Военный крест (Франция)
• Орден Короны Италии 2 степени (Италия)
• Крест Свободы 2 степени (Эстония)

Отрывок, характеризующий Халлер, Юзеф

Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.