Халли (антарктическая станция)

Халли — британская полярная станция на шельфовом леднике Бранта в море Уэдделла в Антарктиде. Станция обслуживается Антарктическим управлением Великобритании и занимается исследованием земной атмосферы. Замеры, сделанные на Халли, привели к обнаружению озоновой дыры в 1985 году.

История

Халли была основана в 1956 году к международному геофизическому году 1957—1958 года экспедицией Лондонского королевского общества. Залив, где экспедиция решила создать свою базу, назвали Халли-Бей (Halley Bay), в честь астронома Эдмонда Галлея. Первоначально станция носила название Халли-Бей, но в 1977 году название было изменено на Халли, поскольку залив исчез из-за изменений в ледовом шельфе. Последняя станция Халли-6 была официально открыта в феврале 2013 года после суровой зимы.

30 июля 2014 года станция 19 часов оставалась без электричества и тепла. Причиной аварии стала утечка охлаждающей жидкости из системы отопления станции, в результате чего генераторы перегрелись и отключились. По иронии судьбы, температура наружного воздуха во время аварии достигала рекордно низких значений и опускалась до —55°C. Подача электроэнергии была частично восстановлена, но всю научную деятельность, кроме метеорологических наблюдений, необходимых для прогнозирования погоды, пришлось приостановить. Полярники планировали отказаться от некоторых из восьми модулей и укрыться в нескольких остальных.

Здания

Всего было построено шесть баз. При этом были опробованы различные методы строительства, от незащищенных деревянных домиков до стальных туннелей. Первые четыре базы были погребены под снежными заносами и раздавлены до состояния, непригодного для жизни.

Халли-1

Деревянный дом. Построен в 1956 году. Заброшен в 1968 году.

Внешнее служебное помещение построено в 1964 году, основной жилой дом построен в 1961 году.

Халли-2

1967—1973 года. В 1967 году для Халли-2 было построено несколько деревянных домов. Крыши были укреплены металлическими опорами, чтобы помочь выдержать вес снега, но от станции всё-таки пришлось отказаться в 1973 году, всего через семь лет.

Халли-3

Станция была построена в 1973 году внутри стальных труб Армко, рассчитанных на снеговые нагрузки на здание. Через 10 лет база была погребена под 12—15 метрами снега, при этом проблемы с доступом и вентиляцией привели к оставлению станции. Много лет спустя она оказалась на поверхности ледяной скалы в море.

Халли-4

Станция была построена к 1983 году с таким расчётом, чтобы выдержать погребение под снегом. Двухэтажные здания были построены внутри четырёх взаимосвязанных фанерных труб с выходом шахты на поверхность. Трубы были 9 метров в диаметре и состояли из утепленных армированных панелей, призванных противостоять давлению лежащих сверху слоёв снега и льда. В 1994 году станция была полностью засыпана и заброшена.

Халли-5

Введена в эксплуатацию в 1989 году. Основные здания Халли-5 были построены на стальных платформах, которые ежегодно поднимали, чтобы они оставались выше поверхности снегов. Сваи были зафиксированы на смещающемся ледяном шельфе, поэтому станция, в конце концов, оказалась слишком близко к айсбергообразующему краю.

Основной платформой была платформа Лоз (Lawes).

Двухэтажное здание для летнего проживания Дрюри (Drewry) стояло на салазках, и его каждый год можно было передвигать на новое, более возвышенное место. (Блок Дрюри был позже перемещён на базу Халли-6.)

Здание Симпсона (ледово-климатическое здание, ICB) установлено на сваях, и его каждый год поднимают в соответствии с высотой снежного покрова. В здании расположен спектрофотометр Добсона, который используется для обнаружения озоновой дыры.

Платформа Пиггота (здание космических наук) используется для исследования верхних слоев атмосферы.

Халли-5 была снесена в конце 2012 года, после ввода в эксплуатацию Халли-6.

Халли-6

Это строение, которое, как и Халли-5, приподнято на опорах, чтобы находиться выше снеговых наносов. В отличие от Халли-5, на нижней части опор установлены салазки, которые позволяют периодически перемещать здание.

Здание представляет собой цепь из 8 модулей, каждый из которых установлен на сваях с салазками. Станция работает с 28 февраля 2012 года.

Здание для летнего проживания Дрюри и гараж Халли-5 были перемещены на площадку Халли-6 и продолжают использоваться.

В июне 2004 года компаниями RIBA Competitions и Антарктическим управлением Великобритании был объявлен конкурс архитектурных проектов на новый проект для Халли-6. В конкурсе принял участие ряд архитектурных и инжиниринговых фирм. В июле 2005 года был выбран проект-победитель, выполненный фирмами «Фабер Маунселл» (Faber Maunsell) и «Хью Бротон Аркитектс» (Hugh Broughton Architects).

Халли-6 была построена в Кейптауне (ЮАР) южно-африканским консорциумом. Servaccomm поставил блоки модульных зданий для новой станции через компанию Galliford Try International. Контракт был заключён на изготовление в общей сложности 26 блоков, смонтированных в восьми модулях, которые обеспечивают комфортное проживание 32 человек. Первые секции были доставлены в Антарктиду в декабре 2007 года. Халли-6 была смонтирована рядом с Халли-5, а затем её переместили по одной секции на расстояние 15 км и заново соединили.

Станция Халли-6 была официально открыта в Антарктике 5 февраля 2013 года. Кирк Уотсон, режиссёр из Шотландии, снимал строительство станции космической эры в течение четырех лет. Трейлер с дополнительной информацией можно увидеть по ссылкам ниже. Описание инженерных задач и создания консорциума было предоставлено Адамом Резерфордом и было приурочено к выставке в Глазго.

Окружающая среда

Температура на Халли редко поднимается выше 0°С, хотя температуры около −10 °C распространены в солнечные летние дни. Типичные зимние температуры — ниже −20 °C с экстремальными минимумами около −55°С. Преобладают ветры преимущественно с востока; сильные ветры часто поднимают с поверхности мелкий снег, снижая видимость до нескольких метров.

Одной из причин именно такого расположения Халли является то, что она находится под овалом полярных сияний, что делает её расположение идеальным для геокосмических исследований и приводит к частым появлениям Южного полярного сияния над головой. Его легче всего наблюдать в течение 105 дней (29 апреля — 13 августа), когда солнце не поднимается над горизонтом.

Жители

В зимние месяцы здесь, как правило, живёт около 14 зимовщиков. В типичную зиму они находятся в изоляции с момента, когда последний корабль уходит в конце февраля, и до момента, пока первый самолет не прилетает в начале ноября. В разгар летнего периода, с конца декабря до конца февраля, численность персонала увеличивается примерно до 70 человек.

Иногда никто из группы зимовщиков не является учёным. Большинство являются техническими специалистами, необходимыми для обеспечения функционирования станции и проведения научных экспериментов. В 2012 году в состав группы зимовщиков на Халли входили повар, врач, менеджер по связи, автомеханик, электрик, сантехник, ассистент на площадке, два электронщика, два метеоролога, администратор базы данных. Кроме того, зимний командир базы, который приводится к присяге в качестве мирового судьи до прибытия на место. Их основная роль заключается в контроле над повседневным управлением станцией.

В 1996 году на Халли появились первые женщины-зимовщицы. Ежегодно до 2009 года зимовали как минимум две женщины.

Жизнь на станции

Жизнь в Антарктиде преимущественно сезонная с коротким насыщенным летом и долгой зимой. На таких базах, как Халли, где пополнение запасов осуществляется морем, наиболее значимым событием года является прибытие грузового судна (в настоящее время британское научное судно «Эрнест Шеклтон», до 1999 года — британское научное судно «Брансфилд») в конце декабря. Оно сопровождается интенсивными работами по разгрузке всех припасов до того, как судно будет вынуждено уйти: как правило, на это отводится менее двух недель.

Летний сезон на Халли продолжается с начала ноября, когда прилетает первый самолет, до конца февраля, когда уходит последнее судно.

Знаменательные даты в зимние месяцы: закат солнца (последний день, когда видно солнце) 29 апреля, середина зимы 21 июня и восход солнца (первый день, когда солнце всходит после зимы) 13 августа. Традиционно старейший человек на станции опускает потрёпанный флаг на закате, а самый младший поднимает новый флаг при восходе солнца. Середина зимы — это недельный праздник, когда выбирают одного из зимовщиков для хранения старого флага. Также зимовщики обмениваются сувенирами ручной работы.

См. также

• Список полярных станций в Антарктике

Ссылки

• [www.antarctica.ac.uk/ Official website British Antarctic Survey]
  • [www.antarctica.ac.uk/living_and_working/research_stations/halley/index.php BAS Halley Research Station page]
  • [www.photo.antarctica.ac.uk/external/guest/lightbox/search/list/1/20 BAS images of Halley station]
• [www.antarctica.ac.uk/living_and_working/research_stations/halley/index.php «Halley Station»]. British Antarctic Survey. Retrieved 3 December 2009. 
• [www.antarctica.ac.uk/living_and_working/diaries/halley/ «Halley Station Diary»]. BAS. Retrieved 3 December 2009. 
• [www.antarctica.ac.uk/living_and_working/research_stations/halley/halleyvi/ «Halley VI»]. British Antarctic Survey. Retrieved 3 December 2009. 
• [www.comnap.aq/facilities COMNAP Antarctic Facilities]
• [www.comnap.aq/publications/maps/comnap_map_edition5_a0_2009-07-24.pdf/view COMNAP Antarctic Facilities Map]

• [www.polarconservation.org/education/antarctic-bases/halley/ «Halley»]. Polar Conservation Organisation. Retrieved 3 December 2009. 

• [www.zfids.org.uk/ «Halley Winterers 1956-present»]. ZFids. Retrieved 3 December 2009. 

• [www.gleeds.tv/index.cfm?video=211 Gemma Clarke, Structural Engineer with Faber Maunsell discusses working on Halley VI]
• [www.gleeds.tv/index.cfm?video=455 RIBA, Architecture and Climate Change talks: Hugh Broughton, Halley VI Research Station]
• [kirkoftheantarctic.wordpress.com/2013/02/05/halley-vi-research-station-opened-today «Halley VI Research Station opened today»]. Kirk of the Antarctic (Blog at WordPress.com). 5 February 2013. Retrieved 6 February 2013. 

Отрывок, характеризующий Халли (антарктическая станция)

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.