Халтурин, Степан Николаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Степан Николаевич Халтурин
Дата рождения:

21 декабря 1856 (2 января 1857)(1857-01-02)

Место рождения:

деревня Халевинская Орловского уезда,
Вятская губерния,
Российская империя

Дата смерти:

22 марта (3 апреля) 1882(1882-04-03) (25 лет)

Место смерти:

Одесса,
Российская империя

Гражданство:

Российская империя Российская империя

Партия:

Народная воля

Род деятельности:

революционер

Степа́н Никола́евич Халту́рин (21 декабря 1856 [2 января 1857] — 22 марта [3 апреля1882) — русский рабочий, революционер, осуществивший террористический акт в Зимнем дворце (1880). Организатор «Северно-русского рабочего союза».





Начало деятельности. Рабочие организации

Степан Халтурин родился 21 декабря 1856 (2 января 1857) в деревне Халевинская (ныне деревня Журавли Орловского района Кировской области) Орловского уезда Вятской губернии в семье зажиточных крестьян. В 1871 году окончил Орловское уездное училище, во время учёбы много читал и увлёкся народнической литературой. В 1874—1875 годах учился в Вятской земской учительской семинарии; был исключён за плохую успеваемость 14 августа 1875 года[1].

В начале 1875 года с группой единомышленников собирался выехать в Америку и основать там коммуну. По пути в Москву попутчики обманом завладели его паспортом и уехали за границу через Петербург. Халтурин пытался нагнать их в Петербурге, но не успел. Он вынужден был браться за разные работы, чтобы прокормиться и обеспечить себе ночлег. Работая в Петербурге с осени 1875 года, он установил связи с революционными народниками (Г. В. Плехановым и другими), и вскоре случайно повстречал преподавателя земского училища Котельникова, перебравшегося в Петербург, который помог ему устроиться столяром в железнодорожные мастерские и рекомендовал Степана в петербургские политические кружки.

Очень скоро рабочий-провинциал не просто освоился среди кружковцев, но выдвинулся на первые роли, как талантливый пропагандист. Он принимал участие в создании первой политической организации рабочих в России — «Северного рабочего союза». Позднее В. Г. Короленко в своих воспоминаниях рассказал со слов рабочего Александра Павлова, что Халтурин «убеждал со слезами на глазах своих учеников рабочих продолжать пропаганду, но ни в коем случае не вступать на путь террора. „С этого пути возврата уже нет“, — говорил он»[2].

Работавший на Адмиралтейских верфях уже под именем Степана Батышкова был взят для работ на борту императорской яхты «Ливадия». Молодой старательный столяр понравился чиновнику дворцового ведомства, и в сентябре 1879 года его наняли для столярных работ во дворце, поселив в полуподвале.

Взрыв в Зимнем дворце

По мнению Г. В. Плеханова, Халтурин пришёл к мысли, что «Падёт царь, падёт и царизм, наступит новая эра, эра свободы. Смерть Александра II принесёт с собой политическую свободу, а при политической свободе рабочее движение пойдёт у нас не по-прежнему. Тогда у нас будут не такие союзы, с рабочими же газетами не нужно будет прятаться». Главной целью было после смерти императора поднять крестьян на бунт и с их помощью уничтожить самодержавие.

5 февраля 1880 года произвёл взрыв в Зимнем дворце с целью покушения на Александра II. Взрыв в Зимнем дворце не принёс желаемых террористами результатов — Александр II не пострадал, вместо него погибли 11 солдат — героев недавно закончившейся русско-турецкой войны, за своё отличие зачисленных на службу в императорский дворец и нёсших службу во дворце, 56 человек ранено.

Убийство Стрельникова в Одессе. Казнь Халтурина

После взрыва Халтурин был направлен народовольцами в Москву. После убийства Александра II 1 марта 1881 года Халтурин был избран членом исполкома «Народной воли».

18 марта 1882 года в Одессе вместе с Н. А. Желваковым Халтурин участвовал в убийстве прокурора В. С. Стрельникова. Желваков выстрелом из пистолета в упор смертельно ранил В. С. Стрельникова, а Халтурин, переодетый извозчиком, не смог помочь Желвакову скрыться (по образцу убийства Мезенцова Степняком-Кравчинским в 1878 году): они оба были задержаны прохожими. Желваков и Халтурин, назвав следствию ложные имена, были по распоряжению Александра III преданы военно-полевому суду и повешены 22 марта 1882 года неопознанными.

Памятники

В советское время Степан Халтурин был введён в пантеон наиболее почитаемых деятелей революционного движения — сыграли роль участие Халтурина в создании рабочих организаций и положительный отзыв о нём В. И. Ленина. Кабинет Ленина в Кремле украшали два горельефа — Маркса и Халтурина[3].

Память о Степане Халтурине была увековечена в названии парохода «Степан Халтурин» и в скульптуре:

Кинофильмы о Степане Халтурине

  1. «Степан Халтурин» (1925, СССР, Севзапкино). Режиссёр — Александр Ивановский. Историко-биографический фильм.[4]

Топонимика

Его именем были названы улицы во многих городах бывшего Советского Союза.

Россия

В его честь с 1923 года по 1992 год именовался город Орлов Кировской области, рядом с которым он появился на свет.

Район Халтурино в городе Волхове Ленинградской области

А также:

Украина

Переименованные:

В Крыму

Улицы Халтурина в Ялте и Феодосии, Россия/Украина[5].

Белоруссия

Казахстан

Адреса в Санкт-Петербурге

04. — 06.1879 года — дом общежития Высших женских (Бестужевских) курсов — 10-я линия, 39.

См. также

Напишите отзыв о статье "Халтурин, Степан Николаевич"

Примечания

  1. Его брат, Пётр Халтурин успешно окончил это же училище.
  2. Валентин Сергеев. Правда и миф о Степане Халтурине. 2005. — С. 62 — 63. — [www.publishing-house.biz/publishing/science/halturin%20.pdf].
  3. А. Г. Латышев. Рассекреченный Ленин. — 1-е. — М.: Март, 1996. — С. 115. — 336 с. — 15 000 экз. — ISBN 5-88505-011-2.
  4. [www.kino-teatr.ru/kino/movie/9449/annot/ Информация о фильме «Степан Халтурин»]
  5. Данный объект расположен на территории полуострова Крым, бо́льшая часть которого является объектом территориальных разногласий между Россией, контролирующей спорную территорию, и Украиной. Согласно административно-территориальному делению России, на полуострове располагаются субъекты РФ Республика Крым и город федерального значения Севастополь. Согласно административно-территориальному делению Украины, на территории Крыма располагаются входящие в состав Украины Автономная Республика Крым и город с особым статусом Севастополь.

Литература

  • Прокофьев В. А. Степан Халтурин. — М.: Молодая гвардия, 1958. — (Жизнь замечательных людей).
  • Нагаев Г. Д. Казнён неопознанным…: Повесть о Степане Халтурине. — М.: Политиздат, 1970. — (Пламенные революционеры). — 367 с, ил.
  • Степняк-Кравчинский С. М. Собрание сочинений. Ч. 5: Эскизы и силуэты. Ольга Любатович. № 39. Жизнь в городишке. Степан Халтурин. Волшебнику. Гарибальди / Степняк-Кравчинский С. М. — СПб.: б. и., 1907.
  • Д. Валовой, М. Валовая, Г. Лапшина. Дерзновение. — М.: Молодая гвардия, 1989. — 314[6] c., ил. — С. 264—272.
  • Невский В. И. История РКП(б). Краткий очерк. — Репринт 2-го издания 1926 г. «Прибой». — СПб.: Новый Прометей, 2009. — 752 с. — 1 000 экз. — ISBN 978-5-9901606-1-3.

Ссылки

  • [bse.sci-lib.com/article118240.html Степан Николаевич Халтурин в БСЭ]
  • [saint-juste.narod.ru/Halturin.html Взрыв в Зимнем дворце] // Прокофьев В. А. Степан Халтурин. М.: Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая Гвардия», 1958. (Жизнь замечательных людей).

Отрывок, характеризующий Халтурин, Степан Николаевич

Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.