Хамат-Гадер

Хама́т-Гаде́р (ивр. ‏חַמַּת גָּדֵר‏‎ — горячие источники Гадера) — урочище в долине реки Ярмук у южного подножия плато Голан (юго-восточнее озера Кинерет) на границе Израиля и Иордании. Название связано с наличием пяти горячих источников (42 °C), обладающих целебными свойствами благодаря большой концентрации минеральных солей. Близость к древнему городу Гадер (Гадара), в чьих пределах Хамат-Гадер находился в период Мишны и Талмуда, определяет вторую часть названия места.

Иехуда ха-Наси и его ученики приходили в Хамат-Гадер совершать ритуальные омовения.

Древняя история

Хамат-Гадер был хорошо известен ещё во времена Римской империи. Во II веке началось строительство бань 10-м римским легионом, расквартированным в Гадере. До сих пор сохранились постройки римско-византийского периода и сооружения мусульманского периода, когда были внесены основные изменения в постройки. Некоторые постройки были повреждены в VII веке и восстановлены при Омейядах, правивших из Дамаска. В IX веке постройки перестали использоваться, и до наших дней сохранились только их живописные руины.

Современная история

Граница между подмандатной Великобритании Палестиной и подмандатной Франции Сирией была установлена в 1923 году, и Хамат-Гадер вошёл в зону британского мандата. После войны за независимость Израиля (1948) Хамат-Гадер формально относился к Израилю, но был оккупирован сирийскими войсками. Во время 6-дневной войны 1967 году был установлен израильский контроль над Хамат-Гадером. С открытием здесь курорта в 1977 году место превратилось в международный туристический центр и курорт с горячими источниками.

С периода арабского вторжения район Хамат-Гадера был в запустении вплоть до конца XIX века, когда через него прошел участок Хиджазской железной дороги и через реку Ярмук был построен железнодорожный мост. В 1946 году этот мост был взорван бойцами Палмаха в ходе борьбы с британским режимом (т. н. «Ночь мостов»). В этот период район Хамат-Гадера представлял собой узкий, протяженностью в 5 км, участок подмандатной Великобритании Палестины, вклинившийся между территорией подмандатной Франции Сирии (с 1923 года включавший в себя и плато Голан) и Трансиорданией (плоскогорье Гилад).

В ходе Войны за Независимость сирийские войска оккупировали Хамат-Гадер, но по соглашению о прекращении огня в 1949 году были оттуда выведены. Хамат-Гадер отошел под юрисдикцию Израиля и был объявлен демилитаризованной зоной. В 1951 году войска Иордании вторглись в Хамат-Гадер и вновь передали его Сирии. Сирийцы построили вблизи руин римских купален мечеть, дом отдыха для офицеров и высокопоставленных лиц.

В ходе Шестидневной войны Хамат-Гадер, названный арабами Эль-Хамма, был возвращен под израильский суверенитет и передан киббуцу Мево-Хамма (в 5 км к северо-западу от Хамат-Гадера). Однако этот район не мог развиваться из-за частых вооруженных столкновений с иорданскими войсками и отрядами ООП. После сентября 1970 года, с изгнанием ООП с территории Иордании, в районе Хамат-Гадера наступило спокойствие и начались работы по развитию этого района.

Курорт

В ходе археологических раскопок в Хамат-Гадере были обнаружены руины синагоги VI века с великолепным мозаичным полом (находится ныне в здании Верховного суда в Иерусалиме). Была произведена реставрация мечети и древних римских бань, оборудован новый комфортабельный комплекс купален.

Кроме того рядом с вновь оборудованным курортно-туристическим комплексом киббуц Мево-Хамма в содружестве с рядом других киббуцов на Голанах открыл ферму по разведению крокодилов. Продукция этой и второй фермы, существующих в долине реки Иордан, составляет существенную часть мирового экспорта крокодиловой кожи.

С 1977 года часть крокодиловой фермы и небольшой зоопарк включены в туристический комплекс Хамат-Гадер.

Интересные факты

• В конце XIX века известный русский художник В. Д. Поленов посетил Хамат-Гадер. Картина художника с изображением развалин находится в Третьяковской галерее в Москве.
• В честь Муаммара Каддафи был назван крокодил, обитавший там

Транспорт

Добраться до Хамат-Гадера можно на туристическом автобусе или автомобиле. До Хамат-Гадера ведёт трасса № 98, отходящая от трассы № 90.

Достопримечательности

В настоящее время сохранились остатки следующих древних сооружений:

• Римского театра на 2000 мест, построенного во II веке н. э.
• Развалины синагоги, построенной в V веке н. э.

Ссылки

• [www.prichal.com/phpnuke/?q=node/179 Хамат-Гадер на Prichal.com]
• [www.eleven.co.il/article/11696 Хаммат-Гадер] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [www.hamat-gader.com/ Сайт курорта Хамат-Гадер (иврит, английский, русский)]

Отрывок, характеризующий Хамат-Гадер

Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.