Хамза Хакимзаде Ниязи

Хамза Хакимзаде Ниязи
Дата рождения:	6 марта 1889(1889-03-06)
Место рождения:	город Коканд, Российская империя
Дата смерти:	18 марта 1929(1929-03-18) (40 лет)
Место смерти:	кишлак Шахимардан, Узбекская ССР
Гражданство:	Российская империя Российская империя → СССР СССР

Хамза Хакимзаде Ниязи (узб. Hamza Hakimzoda Niyoziy; 22 февраля [6] марта 1889 год, Коканд — 18 марта 1929, кишлак Шахимардан) — узбекский поэт, драматург, общественный деятель, народный поэт Узбекской ССР (1926). Основоположник узбекской советской литературы. Этнический узбек.

Биография

Родился в семье лекаря. Учился в мактабе, затем в медресе.

Организовав бесплатную школу для бедноты, преподавал в ней. Стихи начал писать с 1899 года под влиянием творчества узбекских просветителей Мукими и Фурката. Основное произведение дореволюционного творчества Хамзы, рукописный стихотворный «Диван» (1905—1914) на узбекском и таджикском языках, был опубликован посмертно. В некоторых газелях «Дивана» наряду с традиционными образами неразделённой любви присутствуют мотивы обличения социального неравенства, защиты науки и просвещения. Этими же мотивами проникнуты и первые опубликованные произведения Хамзы: стихотворение «Рамазан» (1914), повесть «Новое счастье» (1915), пьеса «Отравленная жизнь» (1916). В 1916—1919 Хамза выпустил семь сборников стихов, отразивших переход поэта с позиций революционно-демократического просветительства на позиции революционной борьбы. Стихи, включенные в сборнике «Душистая роза» (1919), стали первыми образцами пролетарской поэзии на узбекском языке.

После Октябрьской революции 1917 Хамза учительствовал в Коканде и Фергане, организовал передвижную театральную труппу, обслуживавшую части Красной армии на Туркестанском фронте, работал сотрудником Политотдела Туркфронта, а позже — Облполитпросвета. Член РКП(б) с 1920 года. В 1926 году в городе Ходжейли (Каракалпакия) создал первый в СССР детский дом, названный впоследствии его именем (ныне — детский дом № 1 имени Хамзы Хакимзаде Ниязи).

В 1918 году Хамза создал пьесу «Бай и батрак», ставшую первым произведением узбекской советской драматургии. Популярностью пользовались пьесы Хамзы «Проделки Майсары» (1926) и «Тайны паранджи» (1927), в которых говорится о тяжёлой доле узбекских женщин в дореволюционные годы. Ему принадлежит несколько десятков песен. Собирая в различных районах Узбекистана народные песни, исполнял их на национальных инструментах. Из музыкального наследия Хамзы уцелело не всё. Некоторые его мелодии вошли в сборник «Песни Ферганы, Бухары и Хивы» (1931); часть песен записана от известных узбекских певцов. Хамза вёл разнообразную общественную работу, боролся за раскрепощение женщин, разоблачал действия националистов и реакционного духовенства. Был убит (забросан камнями) мужчинами кишлака Шахимардан после того, как организовал 8 марта праздник, в ходе которого 23 женщины кишлака сбросили паранджу.

Значение

Хамза — основоположник литературы социалистического реализма на узбекском языке. Он обогатил классическую поэтическую метрику (Аруз) за счёт форм народного стиха (Бармак). Хамза оставил заметный след в истории развития социалистической культуры Узбекистана не только как поэт и драматург, но и как театральный деятель, композитор и музыкант.

После обретения Узбекистаном независимости в 1991 году значение деятельности Хамзы, как советского пропагандиста, было пересмотрено. Следствием стало переименование ряда объектов в стране, названных в советское время именем Хамзы. Были переименованы: улица Хамзы в столице (1990, ныне Заркайнар), Узбекский государственный академический драмтеатр в Ташкенте (2001, ныне Узбекский национальный академический драматический театр), город Хамза (2012, ныне Тинчлик), Хамзинский район Ташкента (2014, ныне Яшнабадский), станция ташкентского метро Хамза (2015, ныне Новза) и др.

Память

• В 1931 году имя Хамзы было присвоено Узбекскому государственному академическому театру драмы в Ташкенте (с 1937 года театр получил статус академического; с 21 сентября 2001 года театр переименован в Узбекский национальный академический драматический театр).
• Имя присвоено Кокандскому городскому узбекскому драматическому театру.
• Имя присвоено Наманганскому государственному педагогическому институту.
• Название «Хамза» носила станция Чиланзарской линии Ташкентского метрополитена, построенная в 1977 году. 16 июня 2015 года переименована в станцию «Новза»
• Именем Хамзы был назван город в Ферганской области (с 2012 года переименован в Тинчлик).
• В 1959 году открыт дом-музей Хамзы в Коканде в доме, в котором родился и вырос поэт.
• В 1961 году режиссёр Загид Сабитов снял о жизни поэта художественный кинофильм «Хамза» по одноимённой пьесе Камиля Яшена. Главную роль исполнил известный узбекский актёр Алим Ходжаев.
• В 1968 году в честь поэта назван новообразованный район города Ташкента — Хамзинский (в 2014 году переименован в Яшнабадский)
• В 1977—1984 годах режиссёр Шухрат Аббасов по пьесе Камиля Яшена «Хамза» снял на киностудии «Узбекфильм» 17-серийный художественный телевизионный фильм «Огненные дороги» о жизни поэта. Главную роль исполнил известный узбекский актёр Ульмас Алиходжаев.
• В 1979 году был выпущен почтовый конверт СССР, посвящённый Ниязи.
• В 1989 году была выпущена почтовая карточка СССР с оригинальной маркой.
• В 1989 году была выпущена памятная монета 1 рубль СССР с портретом Хамзы Ниязи.

Внешние изображения
	[content.foto.mail.ru/community/ftrghana/191/i-193.jpg Могила поэта Хамзы]

• В Шахимардане, где был убит поэт, возведён мавзолей с могилой Хамзы, существующие по сей день. Во времена СССР рядом с мазволеем был установлен памятник Хамзе, снесённый в 1990-е годы.

Интересные факты

• Хотя Хамза является его личным именем, именно под ним он обычно числится в библиотеках, энциклопедиях и др.

Ссылки

• Хамза Хакимзаде Ниязи — статья из Большой советской энциклопедии.
• Султанов Ю. С. «Хамза. Очерк жизни и творчества». 2 изд., Ташкент, 1973;
• Базаров У. Б. «Идейные основы творчества Хамзы Хаким-заде Ниязи». Ташкент, 1960.

Отрывок, характеризующий Хамза Хакимзаде Ниязи

– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.