Джандуби, Хамида
| Хамида Джандуби | |
| араб. حميدة جندوبي | |
 Джандуби на следствии | |
| Дата рождения: |
Около 1949 года |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Причина смерти: |
Казнь на гильотине |
| Работа: |
Ландшафтный дизайнер |
| Преступления | |
| Преступления: |
Убийство |
| Наказание: |
Смертная казнь |
| Статус: |
Исполнена |
Хамида Джандуби (араб. حميدة جندوبي) (ок. 1949 — 10 сентября 1977 года) — последний человек в Европе, казнённый на гильотине во Франции, в марсельской тюрьме «Бометт»[1]. Он был тунисским иммигрантом, осуждённым за пытки и убийство 21-летней Элизабет Буске, его знакомой, в Марселе. Марсель Шевалье был главным палачом[2].
Биография
Родился в Тунисе примерно в 1949 году. В 1968 году стал жить в Марселе и начал работать в продуктовом магазине. Он устроился на работу как ландшафтный дизайнер, но в 1971 году на рабочем месте произошло происшествие, в результате которого он потерял две трети ноги.
В 1973 году 21-летняя Элизабет Буске, которую он встретил в больнице, когда восстанавливался после ампутации, подала на него заявление в полицию, утверждая, что он пытался заставить её заниматься проституцией. Весной 1973 года Джандуби был арестован, но вскоре был освобожден из под стражи и вошёл в доверие к двум другим девушкам, а затем заставил их «работать» для него. Идея отомстить своей обвинительнице не покидала его разум. В июле 1974 года он похитил Буске и притащил её к себе домой, где, на глазах у испуганных девочек, он её избил, после чего прижёг её грудь и генитальную зону зажжённой сигаретой. Буске выжила, поэтому Джандуби на своём автомобиле вывез её на окраину Марселя, а там задушил.
По возвращении Джандуби предупредил девушек, чтобы они ничего не говорили. Тело Буске было обнаружено в сарае мальчиком 7 июля 1974 года. Через месяц Джандуби похитил ещё одну девушку, но той удалось сбежать и сообщить о нём в полицию.
Суд
После длительного предварительного судебного разбирательства Джандуби предстал перед судом в Экс-ан-Провансе по обвинению в пытках, убийствах, изнасилованиях и преднамеренном насилии 24 февраля 1977 года. Доводы защиты строились главным образом на последствиях ампутации ноги шестилетней давности: адвокат утверждал, что оно довело его до пароксизма в злоупотреблении алкоголем и насилием, сделав из него другого человека. 25 февраля он был приговорен к смертной казни.
Казнь
Апелляция была отклонена 9 июня, и ранним утром 10 сентября 1977 года Джандуби проинформировали, что он будет казнён на гильотине, как и Кристиан Рануччи (казнён 28 июля 1976 г.) и Жером Каррен (казнён 23 июня 1977 г.). Он, как и эти убийцы детей, не получил «президентской отсрочки» от Валери Жискар д'Эстена. Вскоре в 4:40 утра он был казнён.
Хотя Джандуби был последним казнённым, он не был последним осуждённым[3]. Но смертная казнь больше не применялась, потому что пришедший в 1981 году к власти Франсуа Миттеран отменил её[1].
В массовой культуре
История жизни Хамиды Джандуби описана в книге «When the Guillotine Fell»[4] канадского автора Джереми Мерсера.
См. также
Напишите отзыв о статье "Джандуби, Хамида"
Примечания
- ↑ 1 2 [tempsreel.nouvelobs.com/actualites/societe/20070910.OBS4158/il_y_a_30_ans_avait_lieula_derniere_execution.html Il y a 30 ans, avait lieu la dernière exécution], Le Nouvel Observateur, 10 September 2007, <tempsreel.nouvelobs.com/actualites/societe/20070910.OBS4158/il_y_a_30_ans_avait_lieula_derniere_execution.html> (Фр.)
- ↑ [www.marcfievet.com/article-12284018.html Les deux derniers bourreaux français toujours vivants], El Informador internacional, 10 September 2007, <www.marcfievet.com/article-12284018.html> (Фр.)
- ↑ [www.rfi.fr/actufr/articles/093/article_56265.asp La dernière exécution capitale date de 30 ans], Radio France internationale, 10 September 2007, <www.rfi.fr/actufr/articles/093/article_56265.asp> (Фр.)
- ↑ Mercer, Jeremy (2008), When the Guillotine Fell, Saint Martin's Press, ISBN 0312357915
Ссылки
- [www.jeremymercer.net/ancillary-material-for-guillotine/ Разные фотографии, газетные статьи и судебные документы, относящиеся к делу] (англ.)
Отрывок, характеризующий Джандуби, Хамида
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
