Хамит Зюбеир Кушай

Хамит Зубеир Кушай тур. Hamit Zübeyir Koşay
тат. Хәмит Зөбәер Кошай
Место рождения:	д. Сарайлы-Мин, Байларская волость, Мензелинский уезд, Уфимская губерния
Страна:	Российская империя, Турция
Научная сфера:	история, этнография
Место работы:	Этнографический музей (Анкара)
Учёная степень:	доктор наук (1923)
Альма-матер:	Будапештский университет
Научный руководитель:	В. Банг-Каупп
Известен как:	первый директор Этнографического музея Анкары

Хамит Зюбеир Кушай (тат. Хәмит Зөбәер Кошай, тур. Hamit Zübeyir Koşay; 1897—1984) — турецкий востоковед-тюрколог, этнограф, археолог, доктор философии (1923), первый директор Этнографического Музея Анкары, представитель татарской интеллигенции. Будучи видным деятелем татарской эмиграции, являлся одним из наиболее влиятельных татар в политике Турции своего времени.

Биография

Абдулхамит Зубейир Кушай родился в 1897 году в д. Сарайли-Мин Байларской волости Мензелинского уезда Уфимской губернии. Его семья переехала в эту деревню из д. Тамьян Иректинской волости. Заки Валиди называет Кушая казанским татарином. По Кульшарипову — потомок мензелинских башкир.

Дед Хамита по отцовской линии Абдулджаббар-хазрет был известным религиозным деятелем и учёным своего времени. От его второго сына — Губайдуллы и Нуризады родился Абдулхамит Зюбейир, которого назвали в честь османского султана Абдулхамита II (1876—1909).

В 1909 году по ходатайству родственника по материнской линии — Р. Фахретдина был направлен на учёбу в Стамбул. Но по прибытии в столицу Османской империи — отправлен в г. Салоники в школу-интернат (филиал лицея Галатасарай).

Среднюю школу окончил в Стамбуле, в лицее для детей эмигрантов. Затем поступил в Стамбульскую учительскую школу. В 1916 года окончив эту школу, стал её преподавателем.

В 1917 году направлен на учёбу в Венгрию, где обучался в педагогическом институте. После окончания, по наставлению профессора Дьюлы Немета поступил в докторантуру «Еотвош колледжа». В 1923 году Хамит Зюбейир Кушай защитил диссертацию на тему «Названия видов турецких военных оружий» и получил степень доктора философии.

В 1924 году поехал на стажировку в Германию.

В 1925 году возвращается в Турцию. Был назначен инспектором в Министерство просвещения Турции. Вскоре стал директором Департамента культуры, музеев античности и библиотек Министерства просвещения.

В 1927—1929 гг. основал Этнографический музей в г. Анкаре и стал его первым директором.

В 1929—1949 гг. Хамит Зубейир Кушай являлся генеральным директором Департамента античного искусства и музеев.

В 1950—1962 гг. — директор Этнографического музея г. Анкары. После выхода на пенсию, ещё 2 года проработал исполняющим обязанностями Этнографического музея и пять лет служил штатным советником генерального директора Департамента античного искусства и музеев Министерства культуры.

Хамит Зюбейир Кушай скончался 2 октября 1984 года от сердечного приступа. Похоронен на кладбище «Джебеджи Асри Мезарлыгы» г. Анкары.

Научная деятельность

Доктор философии Хамит Зюбейир Кушай является автором более 100 научных работ по этнографии, фольклору, археологии, истории древних культур и цивилизаций, музееведению и архивному делу.

Среди научных трудов были «Традиции карачаево-балкарских тюрок, связанные с животноводством», «Названия блюд в турецких наречиях», «Материальная культура древнейших цивилизаций», «Что такое фольклор?», «Мадьярская музыка», «Финский национальный эпос „Калевала“», «Народное творчество казах-киргизов», «Об этногенезе тюрков Волго-Уральского региона», «Протобулгары», «Древний период истории венгров», «Письменность тюрков: история и современность», «Размышления по поводу исторических воззрений Ататюрка», «Государственные и частные архивы, закон об архивном деле», «Археологические раскопки в период президентства Ататюрка» и другие.

Творческая деятельность

Хамит Зюбейир Кушай является автором рассказов «Девять историй» (1929), «Цилиндровый камень» (1947), «Джинджик» (1973). Последний из этих рассказов увидел свет в англоязычной версии под его настоящим именем, турецкий оригинал был опубликован под псевдонимом Шарафетдин Ышык. А стихи Хамит Кушай печатал под литературным псевдонимом Тамьянлы восходящим к башкирскому этнониму Тамьян.

Награды и звания

• медаль «50 лет на службе Министерства культуры Турецкой Республики»;
• медаль «50-летие со дня образования Турецкого исторического общества»;
• почётным знак Стамбульского общества музееведов «Старейший музеист»;
• звание «Лучший фольклорист» (1980).

Ссылки

• История башкирского народа: в 7 т./ гл. ред. М. М. Кульшарипов; Ин-т истории, языка и литературы УНЦ РАН. — Уфа: Гилем, 2010. — Т. V. — С. 424—426. — 468 с. — ISBN 978-5-7501-1199-2.
• История башкирского народа: в 7 т./ гл. ред. М. М. Кульшарипов; Ин-т истории, языка и литературы УНЦ РАН. — М.: Восточная литература, 2010. — Т. VI. — С. 309—310. — 374 с. — ISBN 978-5-02-036494-3.
• Dr. Hâmit Zübeyir Koşay ve Gölbaşi Türk Köyü Projesi.//Türk Yurdu, Eylül 2007. — С.42—43.

Отрывок, характеризующий Хамит Зюбеир Кушай

– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.