Гёйгёльский район
Поделись знанием:
Координаты: 40°35′ с. ш. 46°18′ в. д. / 40.583° с. ш. 46.300° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.583&mlon=46.300&zoom=12 (O)] (Я)
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
(перенаправлено с «Ханларский район»)
| Страна | |
|---|---|
| Статус |
район |
| Входит в | |
| Включает |
30 муниципалитетов |
| Административный центр | |
| Дата образования |
1930 |
| Глава исполнительной власти |
Ариф Сеидов |
| Население (2005) |
54 700 |
| Площадь |
1 380 км² |
|
| |
| Телефонный код |
+994 230 |
| Код автом. номеров |
25 |
Гёйгёльский район (азерб. Göygöl rayonu) — административная единица на западе Азербайджана. Административный центр — город Гёйгёль
Содержание
История
Район был образован 8 августа 1930 года и именовался Наримановским районом с центром в поселке Еленендорф. В 1938 году Наримановский район был переименован в Ханларский, а центр района, Еленендорф, в город Ханлар. 25 апреля 2008 года город Ханлар переименован в Гёйгёль, а район в Гёйгёльский.
Население
По советским переписям 1939 и 1959 года армяне составляли большинство населения района. Несмотря на армянское большинство и общую границу с другими территориями, включёнными в Нагорно-Карабахскую автономную область при её создании, этот район, как и соседний Шаумяновский, не вошёл в её состав[1]. На протяжении советского периода армянское население района сокращалось[2]. После присоединения к Ханларскому району в 1959 году равнинного Сафаралиевского района, населённого преимущественно азербайджанцами, азербайджанцы составили большую часть населения объединенного района.Ныне население района практически полностью составляют азербайджанцы.
| <center>Армяне | <center>% | <center>Азербайджанцы | <center>% | <center>Русские | <center>% | <center>Немцы | <center>% | <center>Всего | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1939[3] | <center>27 316 | <center>63,5 | <center>9 191 | <center>21,4 | <center>2 212 | <center>5,1 | <center>2 706 | <center>6,3 | <center>43 046 |
| 1959[4] | <center>16 845 | <center>51,7 | <center>13 063 | <center>40,1 | <center>1 348 | <center>4,1 | <center> | <center> | <center>32 592 |
| 1970[5] | <center>16 247 | <center>22,6 | <center>52 499 | <center>72,9 | <center>1 707 | <center>2,4 | <center> | <center> | <center>71 991 |
| 1979[6] | <center>13 975 | <center>18,2 | <center>60 158 | <center>78,5 | <center>1 208 | <center>1,6 | <center> | <center> | <center>76 628 |
Достопримечательности
На территории района расположен археологический памятник эпохи неолита Гилликдаг, бывший некогда стоянкой первобытных людей.
Административное устройство
В районе действует 30 муниципалитетов:
- Муниципалитет Гёйгёль — охватывает Гёйгёль и посёлок Гызылгая.
- Муниципалитет Гаджымелик — охватывает посёлок Галдымелик.
- Муниципалитет Топалгасанли — охватывает село Топалгасанли.
- Муниципалитет Молладжалилли — охватывает село Молладжалилли.
- Муниципалитет Хагани — охватывает посёлок Хагани.
- Муниципалитет Тулаллар — охватывает село Тулаллар.
- Муниципалитет Чайкенд — охватывает село Чайкенд.
- Муниципалитет Балчылы — охватывает село Балчылы.
- Муниципалитет Надил — охватывает село Надил.
- Муниципалитет Гырыглы — охватывает села Гырыглы, Гачагая и Саркар.
- Муниципалитет Джумшудлу — охватывает село Джумшудлу.
- Муниципалитет Гызылджа — охватывает села Гызылджа, Данаери и Ялгышлаг.
- Муниципалитет Ашыглы — охватывает село Ашыглы вя Кешкю.
- Муниципалитет Гушгара — охватывает села Гушгара, Бахрамкенд, Самадли.
- Муниципалитет Алимадатли — охватывает село Ялимядятли
- Муниципалитет Учтапа — охватывает село Учтапа и посёлок Фирузабад.
- Муниципалитет Тоган — охватывает села Тоганлы и Азгилли.
- Муниципалитет Шахрияр — охватывает село Шахрияр.
- Муниципалитет Керемли — охватывает село Керемли.
- Муниципалитет Зурнабад — охватывает село Зурнабад, поселки Ашагы Зурнабад и Гянджа.
- Муниципалитет Учбулаг — охватывает село Учбулаг.
- Муниципалитет Сарысу — охватывает село Сарысу.
- Муниципалитет Гарабулаг — охватывает село Гарабулаг.
- Муниципалитет Гушчу — охватывает село Гушчу.
- Муниципалитет Чайлы — охватывает село Чайлы.
- Муниципалитет Панахлылар — охватывает село Панахлылар.
- Муниципалитет Дозулар — охватывает село Дозулар.
- Муниципалитет Ени-Зод — охватывает село Ени-Зод.
- Муниципалитет Михайловка — охватывает село Михайловка.
- Муниципалитет Гойчакенд — охватывает село Гойчакенд.
Напишите отзыв о статье "Гёйгёльский район"
Ссылки
- [www.azerbaijan.az/_Districts/_districts_r.html На сайте Azerbaijan]
Примечания
- ↑ [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Starovoit/_04.php Старовойтова Г. В. Национальное самоопределение: подходы и изучение случаев]
- ↑ С. В. Востриков // Карабахский кризис и политика России на Кавказе [ecsocman.edu.ru/data/291/464/1216/007wOSTRIKOW.pdf] // Общественные науки и современность 1999 • № 3
- ↑ [www.ethno-kavkaz.narod.ru/gyoygyol39.html Ханларский район (1939)]
- ↑ [www.ethno-kavkaz.narod.ru/gyoygyol59.html Ханларский район (1959)]
- ↑ [www.ethno-kavkaz.narod.ru/gyoygyol70.html Ханларский район (1970)]
- ↑ [www.ethno-kavkaz.narod.ru/gyoygyol79.html Ханларский район (1979)]
Отрывок, характеризующий Гёйгёльский район
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
