Ханский дворец (Бахчисарай)

Дворец
Ханский дворец
Ханский дворец в Бахчисарае
Страна	Россия/Украина
Город	Бахчисарай
Координаты	44°44′55″ с. ш. 33°52′55″ в. д.44.74861° с. ш. 33.88194° в. д. / 44.74861; 33.88194
Основатель	Сахиб I Герай
Дата основания	XVI
Здания: Большая Ханская мечеть • Конюшенный корпус • Библиотечный корпус • Главный корпус • Гаремный корпус • Соколиная башня
Статус	памятник истории и культуры
Сайт	[bikz.org Официальный сайт]

Ханский дворец в Бахчисарае (крымско-тат. Han Saray, укр. Ханський палац в Бахчисараї, Бахчисарайский дворец) — бывшая резиденция крымских ханов. Памятник истории и культуры общемирового значения, единственный в мире образец крымскотатарской дворцовой архитектуры. Дворец входит в состав Бахчисарайского историко-культурного заповедника. В помещениях дворца располагаются музей истории и культуры крымских татар, художественный музей, выставка холодного и огнестрельного оружия. Территория дворцового комплекса занимает 4,3 гектара. Ранее площадь дворцового комплекса составляла 18 гектаров.

Дворец расположен на левом берегу реки Чурук-Су. В состав дворцового комплекса входят северные и южные ворота, Свитский корпус, дворцовая площадь, главный корпус, гарем, ханская кухня и конюшня, библиотечный корпус, соколиная башня, ханская мечеть, Персидский сад, ханское кладбище, гробница (тюрбе) Диляры Бикеч, гробницы Северное и Южное тюрбе, надгробная ротонда, баня «Сары-Гюзель», набережная с тремя мостами, сады и парковые сооружения, Екатерининская миля и другие объекты.

Архитектурный стиль дворца продолжает традиции османской архитектуры XVI—XVII веков. Главная архитектурная идея — воплощение мусульманского представления о райском саде на земле. «Бахчисарай» переводится с крымскотатарского языка как «дворец-сад» (bağça — сад, saray — дворец). Внутри дворца много двориков с деревьями, цветами и фонтанами. Сооружения лёгкие, украшены росписями, окна забраны ажурными решётками.

Объект культурного наследия федерального значения.

История дворца

До строительства дворца в Бахчисарае резиденция крымских ханов находилась в долине Ашлама-Дере. Когда долина стала тесной для ханского двора, было принято решение построить дворец в новом месте. Строительство дворца началось в начале XVI века во время правления хана Сахиба I Герая. Вместе со строительством дворца началось строительство самого Бахчисарая.

Старейшие постройки дворцового комплекса — большая Ханская мечеть и бани Сары-Гюзель, датируемые 1532 годом. Портал Демир-Капы датирован 1503 годом, но он был построен в другом месте, а затем перенесён во дворец. За время своего существования дворец постоянно достраивался правившими ханами. При Девлете I Герае было построено ханское дюрбе, при Исляме III Герае — зал собраний и ещё одно дюрбе, при Бахадыре I Герае — дополнительное помещение для официальных приемов, а при Каплане I Герае — Золотой фонтан. При Селямете II Герае была построена летняя беседка, при Арслане Герае — медресе, и, наконец, при Кырыме Герае были построены дюрбе Диляры-бикеч, «Фонтан слёз», а также силами иранского зодчего Омера выполнена богатая отделка внутренних покоев.

В 1736 году во время войны Крымского ханства с Россией Бахчисарай был взят войсками фельдмаршала Кристофа Миниха. Миних приказал сжечь ханскую столицу и дворец. Перед этим, однако, он дал капитану Манштейну поручение сделать описание дворца (оно сохранилось до наших дней), и лишь после этого ханскую резиденцию подожгли. Пожар уничтожил большую часть строений, после чего дворец был почти полностью перестроен. Восстановлением дворца занимались Селямет Герай, а затем Кырым Герай.

После того, как Крым вошел в состав Российской империи, дворец находился в ведении Министерства внутренних дел. За это время он много раз перестраивался, в результате чего здания изменили свой первоначальный вид, и было утрачено единство стиля. Ремонты обычно проводились к приезду во дворец высоких гостей. После ремонтов XIX века были существенно изменены интерьеры ханских покоев.

20 мая 1787 года дворец посещала Екатерина II. К её приезду был отремонтирован дворец, «фонтан слёз» перенесён от дюрбе Диляры-бикеч в фонтанный дворик и установлена екатерининская миля у моста через Чурук-Су. Для императрицы переделали одну из комнат в приёмную, а другую в спальню: был пробит ряд окон, позолочен потолок, повешена хрустальная люстра работы русских мастеров XVIII века и создан альков. Мебель была привезена из Петербурга, Москвы и Константинополя. Часть мебели была местного изготовления. В экспозиции музея сохранились походный столик Екатерины II, кровать, на которой она спала и другая мебель. Ремонтом дворца к приезду императрицы занимались более 60 мастеров и 50 рабочих. На благоустройство было выделено 24 247 рублей. Екатерина II провела во дворце три дня. В поездке её сопровождали австрийский император Иосиф II, французский посол де Сегюр, английский и австрийский послы, а также сановники. В 1818 году на двух гранях екатерининской мили выполнили надпись на русском и татарском языках:

Благородной памяти Императрица Екатерина II-я изволила быть въ Бакчисараѣ въ 1787 году Маія 14

В 1798 году архитектор В. Гести составил план дворца. 7 сентября 1820 года дворец посещал Александр Сергеевич Пушкин с семьёй генерала Раевского. В его письме к Дельвигу есть описание посещения дворца:

В Бахчисарай приехал я больной. Я прежде слыхал о странном памятнике влюбленного хана. К ** поэтически описывала мне его, называя la fontaine des larmes. Вошед во дворец, увидел я испорченный фонтан; из заржавой железной трубки по каплям падала вода. Я обошёл дворец с большой досадою на небрежение, в котором он истлевает, и на полуевропейские переделки некоторых комнат. NN почти насильно повел меня по ветхой лестнице в развалины гарема и на ханское кладбище.

В 1818 году дворец посещал Александр I. К его приезду снесли обветшалые здания гарема, в результате чего остался только трёхкомнатный флигель. В 1822 году под руководством архитектора И. Ф. Колодина проводился ремонт дворца. Михаил Кладо занимался строительской частью, унтер-офицер Дорофеев занимался живописными работами. Дорофеев выполнил росписи внешних стен геометрическими узорами, букетами и цветочными гирляндами. Он же закрасил роспись, выполненную Омером. В результате этого ремонта был искажён первоначальный вид дворца. По указанию Колодина были снесены: Зимний дворец, банный комплекс и другие постройки. 9 сентября 1837 года дворец посетил Александр II в сопровождении своего учителя Василия Андреевича Жуковского. Во время Крымской войны 1854—1855 годов во дворце размещался лазарет, в котором часто бывал Николай Иванович Пирогов.

В 1908 году во дворце открыли музей. В 1912 году дворец посетил Николай II со своей семьёй. После Октябрьской революции 1917 года во дворце открылся музей истории и культуры крымских татар. С 1955 года это был Бахчисарайский историко-археологический музей, а с 1979 года — историко-архитектурный музей.

В 1930-е годы под руководством архитектора П. И. Голландского был произведён ремонт дворца. При этом ремонте были забелены известью раскраски дворца снаружи.

В 1961—1964 годах проводилась научная реставрация росписей и архитектурных деталей дворца, которой занималось научно-реставрационное управление Госстроя УССР. В ходе этой реставрации внешний вид дворца был приближен к первоначальному. Были сняты слои краски с портала Демир-капы, сняты поздние наслоения росписей Большой Ханской мечети, расчищены росписи Омера в Летней беседке, проведена реставрация потолков Зала Дивана. Работы по приведению дворцового комплекса в первоначальный вид продолжаются.

С октября 2015 года Ханский дворец является объектом культурного наследия федерального значения.

• Ханский дворец в Бахчисарае
• WEBSTER(1830) 1.321 TOMBS OF THE KHANS OF THE CRIMEA.jpg

  Ханский дворец. 1830 год

• Bahchisaraj 1855.jpg

  План Бахчисарайского сада и дворца. 1855 год

• Khans R.jpg

  Монета Украины номиналом 10 гривен, посвящённая дворцу. 2001 год

• 1856. Дворец российского верховного главнокомандующего князя Меньшикова в Бахчисарае.jpg

  Литография 1856 года из газеты «Иллюстрированные лондонские новости»

• Карло Боссоли. Ханский дворец.jpg

  Карло Боссоли. Ханский дворец. 1840-1842 годы

• Carlo Bossoli Khanpalast von Bachcisaraj 1857.jpg

  Карло Боссоли. Ханский дворец. 1857 год

• 1917. Кустодиев. Бахчисарай.jpg

  Борис Кустодиев. Бахчисарай. 1917 годы

План дворца

0 — Дворцовая площадь; 1 — Северные ворота и надвратная башня; 2 — Свитский корпус; 3 — Большая Ханская мечеть; 4 — Баня Сары-Гюзель; 5 — Ханское кладбище; 6 — Северное Дюрбе; 7 — Южное дюрбе; 8 — Ротонда Менгли II Герая; 9 — Конюшенный корпус; 10 — Библиотечный корпус; 11 — Южные ворота; 12 — Садовые террасы; 13 — Дюрбе Диляры-бикеч; 14 — Персидский сад; 15 — Соколиная башня; 16 — Гаремный корпус; 17 — Бассейный дворик; 18 — Летняя беседка (на первом этаже) и Золотой кабинет (на втором этаже); 19 — Малая ханская мечеть; 20 — Золотой фонтан; 21 — Фонтанный дворик; 22 — Зал Дивана; 23 — «Фонтан Слёз»; 24 — Портал Демир-Капы; 25 — Жилые покои; 26 — Кухонный корпус.

Строения и объекты дворцового комплекса

Северный вход во дворец

Северные ворота (крымско-тат. Darbehane Qapı) — один из четырёх входов во дворец (в настоящее время сохранилось только два). К дворцовым воротам ведёт мост через реку Чурук-Су. Ворота изготовлены из дерева и обиты кованым железом. Они находятся в арке, на которой есть изображение двух переплетённых змей или драконов. По легенде, Сахиб I Герай встретил двух сражающихся змей на берегу реки и одна из них исцелилась в речной воде, что послужило причиной основания дворца именно в этом месте. Эти ворота в настоящее время служат основным входом во дворец.

«Darbehane Qapı» переводится как «ворота монетного двора» (крымско-тат. darbehane — монетный двор, крымско-тат. qapı — дверь, ворота). Это название появилось из-за того, что напротив ворот располагался монетный двор (дарбехане).

К воротам слева и справа примыкают здания Свитского корпуса. Над воротами находится надвратная башня, которая выполняла сторожевые функции. Наружные стены надвратной башни расписаны пёстрым орнаментом, а в окна вставлены цветные стёкла.

Ворота, надвратная башня и стены вокруг дворца были построены только в 1611 году. До этого у дворца не было оборонительных сооружений, так как он изначально не рассматривался как фортификационное сооружение, а укрепления находились в крепости Кырк-Ер. Необходимость в постройке стен появилась только после учащения военных походов донских казаков на Крымский и Таманский полуострова. Строительством руководил Сулейман-паша.

В зданиях Свитского корпуса размещались свита хана и его стража (капы-халкы, крымско-тат. qapı halqı — «дверной народ», «привратники»). После того как Крым вошёл в состав Российской империи, в свитском корпусе стали размещать гостей. В настоящее время в восточном здании Свитского корпуса размещается администрация музея, а в западном — экспозиции.

• Северный вход во дворец
• Общий вид Бахчисарая XVII века.jpg

  Фрагмент рисунка с гравюры первой половины XVII века. Ворот и Свитского корпуса ещё нет

• Бахчисарайский дворец 3.JPG

  Северные ворота надвратная башня и свитский корпус. Вид со стороны Чурук-Су. На заднем плане виден минарет большой ханской мечети

• Бахчисарайский дворец 1.jpg

  Вид северных ворот и надвратной башни с дворцовой площади

• Бахчисарайский дворец 2.JPG

  Свитский корпус и северные ворота

Дворцовая площадь

Дворцовая площадь является композиционным центром ханской резиденции. На площадь выходят северные ворота с надвратной башней, Свитский корпус, большая ханская мечеть, ханское кладбище, конюшни, южные ворота, соколиная башня, жилые покои, ворота в посольский дворик. К югу от дворцовой площади расположены садовые террасы, которые хорошо просматривались с площади.

В настоящее время площадь вымощена камнем и засажена деревьями. Во времена Крымского ханства мощения и растительности не было, а площадь была засыпана песком. На ней собиралось войско для напутствия перед военным походом, проводились торжественные церемонии, а также происходила встреча послов и гостей.

• Дворцовая площадь
• Hansaray Courtyard 2.jpg

  Дворцовая площадь

• Hansaray Courtyard.jpg

  Деревья на современной площади

• Bakhchysarai 04-14 img15 Palace Grand Mosque.jpg

  Дворцовая площадь

• Hansaray Southern Gate.jpg

  Южные ворота

Большая Ханская мечеть

Большая Ханская мечеть (крымско-тат. Büyük Han Cami) находится на дворцовой площади к востоку от северных ворот. Это одна из крупнейших мечетей Крыма и первое из зданий ханского дворца. Мечеть была построена в 1532 году Сахибом I Гераем и носила его имя в XVII веке.

Здание мечети массивное, со стрельчатой аркадой по низу и майоликовыми вставками на стенах. Крыша мечети четырёхскатная и покрыта красной черепицей. Первоначально крыша была покрыта куполами.

Внутри мечети находится большой зал с высокими колоннами. На южной стене расположены окна с цветными стёклами и михраб. Изнутри по периметру верхнего яруса восточной, южной и западной стены мечети идёт широкий балкон (хоры), который поддерживается колонами. На балконе находится застеклённая Ханская ложа, которая расписана, декорирована глазурованной плиткой и украшена витражами. На балкон ведут две винтовые лестницы, кроме того есть отдельный вход со двора на Ханскую ложу.

Главный вход в мечеть находится со стороны реки Чурук-Су. Фасад с этой стороны ранее был отделан мрамором. У восточной стены мечети расположено абдестхане (место для совершения ритуального омовения — абдеста) с шадырваном (фонтаном). На стенах изображены несколько каллиграфических надписей на арабском языке, появившихся в XVIII веке. Надписи выполнены чёрным цветом в зелёных картушах, и являются цитатами из Корана. Также среди каллиграфических надписей на стене есть упоминание имени Кырыма Герая, ремонтировавшего и украшавшего мечеть:

Да будет благословен ремонт Его Высочества Кырыма Герая Хана

У мечети два десятигранных минарета с островерхими крышами, которые венчаются бронзовыми алемами (полумесяцами). Высота минаретов — 28 метров. Наверх ведут каменные винтовые лестницы внутри минаретов. Башни минаретов сложены из отёсанных каменных плит, которые скреплены между собой свинцовыми вставками.

В 1736 году мечеть пострадала при пожаре. Была восстановлена во время правления хана Селямета Герая мастером Омером. В 1750-х годах Арслан Герай основал во дворе мечети медресе, которое не сохранилось до наших дней. В советское время мечеть была закрыта. В её верхней части располагалась экспозиция музейного отдела археологии, а в нижней части был расположен находится лапидарий (хранилище архитектурных деталей, обломов, камней с надписями и изображениями). В настоящее время она вновь открыта для верующих.

• Большая Ханская мечеть
• Bakhchysarai 04-14 img14 Palace Grand Mosque.jpg

  Большая Ханская мечеть

• Hansaray Mosque.jpg

  Минарет

• Calligraphic inscription on the wall of mosque in Hansaray 2.JPG

  Каллиграфическая надпись на стене мечети

• Calligraphic inscription on the wall of mosque in Hansaray 3.JPG

  Каллиграфическая надпись на стене мечети

• Calligraphic inscription on the wall of mosque in Hansaray.JPG

  Каллиграфическая надпись на стене мечети в честь ремонта Крыма Гирая

Баня Сары-Гюзель

Банный комплекс Сары-Гюзель — одно из старейших зданий Ханского дворца, которое было построено Сахибом I Гераем в 1532 году. С крымско-татарского языка «Sarı Güzel» переводится как «желтая красавица» (крымско-тат. sarı — жёлтый, т.е. светлокожий, güzel — красивый, красавица). Бани находятся на восток от большой Ханской мечети.

Баня устроена по турецкому типу. Горячий воздух, нагретый топкой в подвальном помещении, поднимаясь, нагревал плиты пола, которые были установлены на коротких колоннах. Горячая и холодная вода подавались в баню по свинцовым трубам. Вдоль стен были расположены каменные скамьи и установлены раковины. Имелось мужское и женское отделение, каждое из которых было накрыто отдельным куполом и имело у выхода крытый дворик с фонтаном. В куполах для вентиляции и освещения проделаны отверстия в форме звёзд и полумесяцев. Над мужским отделением есть надпись:

Это превосходное сооружение соорудил справедливый султан Сахиб Герай хан сын Менгли Герая хана сына Хаджи Герая хана. Дата 939 год. Оригинальный текст (кр.тат.)   بو مقام اعلانی يصابتی سلطان عادل صاحب کرای خان بن منکلی کرای خان بن خاجی کرای خان تاريخ سنة ۹۳۹ Bu maqam-ı a'lânı yasabtı sultan-ı 'adil Sahib Geray han bin Mengli Geray han bin Hacı Geray han. Tarih sene-i 939.

Банный комплекс продолжал работать по назначению вплоть до 1924 года, после чего помещения пришли в аварийное состояние. В настоящее время ведётся реставрация.

Ханское кладбище

Ханское кладбище (крымско-тат. Mezarlıq) находится к югу от большой Ханской мечети. Первое захоронение на кладбище датируется XVI веком. Сохранилось 98 памятников, изготовленных из мрамора и известняка.

На кладбище похоронены девять ханов: Девлет I Герай, Газы II Герай, Ислям III Герай, Мехмед IV Герай, Хаджи Селим I Герай, Менгли II Герай, Селим II Герай, Арслан Герай, Кырым Герай. Сохранились надгробные памятники Мехмеда IV Герая, Менгли II Герая, Селима II Герая, Арслана Герая и Крыма Герая. Кроме того, на кладбище похоронены 45 членов ханских семей, а также представители высшей придворной знати, всего более 320 человек.

Памятники Ханского кладбища выполнены единообразно: саркофаг с двумя стелами по торцам. Головная стела венчается чалмой у мужских погребений и фесом у женских погребений. Многие из памятников украшены орнаментальной резьбой, также на головных стелах высечены эпитафии. Над могилой Менгли II Герая построена ротонда с восемью колоннами и арочными перекрытиями, посередине которой расположено мраморное резное надгробие.

Для Девлета I Герая и Исляма III Герая построены два восьмигранных мавзолея (крымско-тат. dürbe), которые сложены из тёсаного известняка и покрыты куполом. Купола покрыты кровельным железом, а до 1863 года были покрыты свинцом. Северное дюрбе принадлежит Девлету I Гераю. В нём похоронено шесть человек. Южное — Исляму III Гераю, в нём похоронено девять человек.

• Ханское кладбище
• 1891. Ханские гробницы при Бахчисарайском дворце.jpg

  Ханские гробницы при Бахчисарайском дворце. Фотография 1891 года.

• Бахчисарайский дворец 77.jpg

  Северное и южное дюрбе

• Бахчисарайский дворец 78.jpg

  Надгробия

• Бахчисарайский дворец 80.jpg

  Надгробия

• Бахчисарайский дворец 79.jpg

  Эпитафия на памятнике

Конюшенный корпус

Конюшенный корпус состоит из нескольких зданий. Он находится между ханским кладбищем и библиотечным корпусом. Сами конюшни были расположены на первом этаже. Второй этаж был отведён для смотрителей. Корпус был перестроен в 1850-е годы.

В XIX веке в конюшенном корпусе были расквартированы солдаты инвалидной команды.

• Конюшенный корпус
• Бахчисарайский дворец 107.jpg

  Конюшенный корпус

• Бахчисарайский дворец 108.jpg

  Конюшенный корпус

Дюрбе Диляры-бикеч

Дюрбе Диляры-бикеч (крымско-тат. Dilâra bikeç Dürbesı) — мавзолей Диляры («бикеч» указывает на высокое положение, крымско-тат. bikeç — устар. невеста), которая по легенде была любимой женой хана Крыма Герая. Здание было построено в 1764 году в дальнем углу садовых террас. Над входом в мавзолей ранее была установлена плита с надписью «Молитва за упокой души усопшей Диляры-бикеч». «Фонтан слёз» первоначально был установлен при дюрбе, а затем в 1783 году был перенесён в фонтанный дворик.

Здание дюрбе восьмигранное и укрыто куполом с полумесяцем наверху. Все стены разбивают идущие в два ряда проёмы-арки с окнами внутри. Сверху и снизу по сторонам восьмигранника идут рельефные тяги, которые подчёркивают дробное членение форм, выполненное арками.

Персидский сад

Персидский сад расположен к югу от гарема и огорожен высокой стеной. В нём были беседки, фонтаны, бани. Из гарема в сад есть широкая калитка. В углу сада стоит Соколиная башня.

Соколиная башня

Соколиная башня (крымско-тат. Toğan qullesi) находится к югу от гарема в Персидском саду. Башня была построена в 1760-е годы. Название «соколиная» связано с тем, что на первом этаже башни держались ловчие птицы.

Башня двухэтажная и пустая изнутри. Первый этаж башни сложен в форме куба из скреплённого глиняным раствором бутового камня и оштукатурен. Верхний этаж башни сделан в форме шестигранника, обшит досками и покрыт черепицей. Высота башни составляет более 15 метров. Наверху смотровая площадка с забранными деревянными решетками окнами, на которую ведёт деревянная винтовая лестница.

Соколиная башня была соединена с торцом гаремного корпуса. Из неё жительницы гарема могли наблюдать за дворцовой площадью, а евнухи могли видеть гарем.

Портал Демир-Капы

Портал Демир-Капы, крымско-тат. Demir Qapı («посольские» двери, портал Алевиза) — древнейшая датированная часть дворца. Портал служил парадным входом во дворец, через который послы попадали из Посольского дворика в Фонтанный дворик. Портал был выполнен в 1503—1504 годах для хана зодчим Алевизом Новым, который работал в Крыму по пути в Москву, куда направлялся по приглашению Ивана III для строительства Архангельского собора и ряда других храмов. Портал Демир-Капы был создан до постройки ханского дворца в Бахчисарае и, возможно, находился в предыдущей ханской резиденции Девлет-Сарай, а затем был перенесён в Бахчисарай.

Массивная дверь портала обита коваными железными полосами. Название «Demir Qapı» с крымскотатарского языка переводится как «железная дверь» (крымско-тат. demir — железо, железный, крымско-тат. qapı — дверь). С двух сторон дверь обрамляют пилястры с коринфскими капителями. Над пилястрами находятся архитрав, орнаментальный фриз и карниз. В углах карниза — акротерии с растительным рисунком, а над карнизом — полукруглый тимпан, над которым также расположены акротерии.

Портал выполнен из резных блоков известняка в стиле ломбардо-венецианского Ренессанса. На нём изображены дубовые листья, цветы, желуди, монеты, нити жемчуга. Над дверью находится арка, украшенная растительными завитками и цветами. Также портал украшен двумя надписями на арабском языке, которые высечены из камня и позолочены.

Первая надпись, высеченная в круге внутри тимпана, гласит:

Владелец этого дворца и правитель этой области, государь величайший, благороднейший, Менгли Герай хан, сын Хаджи Герая хана, да помилует Бог его и его родителей в обоих мирах.

В центре этой надписи изображена Тарак-тамга — символ династии Гераев.

Вторая надпись, идущая по фризу, гласит:

Этот величественный порог и эта возвышенная дверь построены по приказу государя двух материков и хакана двух морей, государя, сына государя, Менгли Герая хана, сына государя Хаджи Герая хана. 909 (1503).

• Портал Демир-Капы
• Hansaray Iron Gate 1.jpg

  Портал Демир-Капы

• Hansaray Iron Gate 2.jpg

  Портал Демир-Капы

• Бахчисарайский дворец 4.jpg

  Надпись над аркой с тамгой Гераев

• Бахчисарайский дворец 5.jpg

  Надпись с датировкой

Зал Дивана

Зал Дивана (крымско-тат. Divan hanesı) предназначался для заседаний государственного совета (Дивана). Для хана по центру южной стены был установлен трон, обтянутый цветным сукном и украшенный золотым шитьем. Слева и справа от трона стояли низкие диваны для приближённых хана. Для беев, входивших в Диван, вдоль стен были установлены длинные скамьи.

На северной стене над входом в зал Дивана находится узкий решетчатый балкон (хор), который, по легенде, использовался ханом для подслушивания заседаний дивана, когда они проходили в его отсутствие. Такой же балкон ранее был и на южной стене.

Потолок деревянный, наборный. Во всех стенах были проделаны окна, которые шли в два ряда и были оформлены витражами. До наших дней сохранились окна в восточной стене.

До сожжения дворца фельдмаршалом Минихом пол зала Дивана был выложен из мраморных плит, в центре зала был расположен квадратный бассейн с фонтаном, а стены были украшены фарфоровыми изразцами. В 1742 году помещение зала Дивана было восстановлено. Изначально росписи стен и потолка имитировали мрамор и изображали виноградные гроздья. Те росписи, которыми оформлен зал в настоящее время, были созданы в XIX веке.

В 1917 году в зале Дивана курултай крымских татар провозгласил создание независимого крымскотатарского правительства.

• Зал Дивана
• Bakhchysarai 04-14 img09 Palace Divan Hall.jpg

  Вид на северную стену с балконом

• Бахчисарайский дворец 41.jpg

  Окна на восточной стене

• Throne in the Divan Chamber.JPG

  Трон

• Бахчисарайский дворец 38.jpg

  Потолок зала Дивана

Летняя беседка

Летняя беседка была построена в Бассейном дворике для отдыха. В центре беседки расположен квадратный бассейн с резным фонтаном из белого мрамора. Вдоль стен стоят диваны. Сначала беседка была открытой и одноэтажной. Колонны были увиты плющом. В 1821—1831 годах между её колоннами сделали дощатые перекрытия и застеклили витражами. Также был достроен второй этаж, в котором находится Золотой кабинет. Резной потолок беседки был выполнен мастерами Михаилом Кладо и Василием Дорофеевым.

В 1962 году проводилась реставрация летней беседки, при которой открыли её первоначальную роспись. На этой росписи изображены: домики, воздушные мостики, группы кипарисов, беседки.

• Летняя беседка
• Hansaray5.jpg

  Интерьер беседки

• Бахчисарайский дворец 45.jpg

  Диваны

• Бахчисарайский дворец 47.jpg

  Фонтан

• Бахчисарайский дворец 44.jpg

  Потолок беседки

Золотой кабинет

Золотой кабинет находится на втором этаже над летней беседкой. Его оформление — результат работы иранского зодчего Омера. В Золотом кабинете резной деревянный потолок, к которому прикреплена люстра из хрусталя. Всего в кабинете 24 окна, застеклённых цветными стёклами и расположенных в два яруса на трёх стенах. Под окнами стоят диваны, обитые бархатом.

На стенах лепнина из алебастра, изображающая вазы с фруктами. По карнизу вдоль трёх стен тянется поэтическая надпись на арабском языке в честь Крыма Герая. Вдоль одной из стен стоят шкафы с посудой; в ней же сделаны камин и входная дверь. Над входной дверью в застекленных антресолях стояла изготовленная из воска композиция зимнего сада из искусственных миниатюрных деревьев, цветов и птиц. Во время немецкой оккупации Крыма она исчезла.

Малая ханская мечеть

Малая ханская мечеть (крымско-тат. Kiçik Han Cami) располагается в главном корпусе и была предназначена для представителей ханской семьи и ближайших сановников. Постройка малой мечети датируется XVI веком, а росписи — XVII—XVIII веками. В росписях мечети используются только растительные и декоративные орнаменты. Купол парусный, опирается на барабан-восьмигранник, сложен из плинфы, расписан в конце XVIII века мастером Омером.

В южной стене расположен михраб, в верхней части которого вырезано семь орнаментированных поясов, символизирующих семь уровней небес. Над михрабом есть витраж, на котором изображена печать Сулеймана (гексаграмма). На стенах малой мечети были обнаружены выцарапанные изображения лодок с парусами, лошадей и всадников.

• Малая ханская мечеть
• Бахчисарайский дворец 6.jpg

  Михраб

• Бахчисарайский дворец 7.jpg

  Печать Сулеймана

• Бахчисарайский дворец 8.jpg

  Коран

• Бахчисарайский дворец 9.jpg

  Подставка под Коран

• Бахчисарайский дворец 53.jpg

  Молитвенный коврик

Золотой фонтан

Золотой фонтан (Маг-зуб) изготовлен из мрамора и находится в фонтанном дворике возле входа в малую Ханскую мечеть. Он использовался для обряда омовения (абдест).

Фонтан назван «золотым» из-за того, что покрыт позолоченным резным орнаментом, символизирующем райский сад. В орнаменте использованы растительные мотивы: цветы, листья, фрукты, виноградные лозы. Посередине фонтана высечена крупная розетка, символизирующая вечную жизнь. Орнамент Золотого фонтана был использован на аверсе монеты, выпущенной Национальным банком Украины в честь Бахчисарайского дворца в 2001 году.

Кроме орнамента, фонтан также украшают две надписи на арабском языке. Верхняя надпись на фонтане сообщает, что фонтан был построен в 1733 году при хане Каплане I Герае:

Каплан Герай хан, сын Эль-Хадж Селима Герая хана, да помилует Аллах его и родителей его, 1146 год

Нижняя надпись является цитатой из Корана (76:21):

И напоил их Господь напитком чистым

• Золотой фонтан
• Bakhchysarai 04-14 img10 Palace Golden Fountain.jpg

  Золотой фонтан

• Бахчисарайский дворец 54.jpg

  Золотой фонтан

• Бахчисарайский дворец 115.jpg

  Золотой фонтан

• Khans A.jpg

  Монета Украины в честь Ханского дворца

«Фонтан слёз»

«Фонтан слёз» был создан в 1764 году иранским зодчим Омером. Он был установлен у дюрбе Диляры-бикеч. Со временем источник, питавший фонтан на старом месте, иссяк. К приезду в Ханский дворец Екатерины II фонтан был перенесён в Фонтанный дворик, где находится по сей день. В Бассейном дворике дворца есть похожий фонтан.

По легенде, Диляра была любимой женой Крыма Герая, которую отравила соперница. Фонтан, созданный в честь жены, должен был символизировать скорбь хана. Эта легенда легла в основу поэмы Александра Сергеевича Пушкина «Бахчисарайский фонтан», благодаря которой фонтан стал широко известен.

Фонтан сделан по типу «Сельсебиль» (Сельсебиль — один из райских источников, из которых, по верованию мусульман, пьют воду души праведников, павших за веру). В центре расположен мраморный цветок, из которого в большую верхнюю чашу капает вода, напоминая слёзы. Из большой чаши вода попадает в две меньшие по размеру, оттуда — снова в большую, и так несколько раз. Наполнение чаши водой символизирует наполнение сердца горем, а изменение размеров чаш — то, что горе то усиливается, то утихает.

У подножия фонтана вырезана спираль, которая символизирует вечность. В верхней части фонтана вырезано стихотворение поэта Шейхия в честь хана Крыма Герая, а в нижней части фонтана — 18-й стих из 76-й суры Корана:

В раю праведные будут пить воду из источника, называемого Сельсебиль

• Фонтан Слёз
• Bakhchysarai 04-14 img11 Palace Fountain of Tears.jpg

  «Фонтан Слёз»

• Бахчисарайский дворец 119.jpg

  «Фонтан Слёз»

• Бахчисарайский дворец 57.jpg

  Стихотворение в верхней части в честь Крыма Герая

• 1837. Пушкин в Бахчисарайском дворце.jpg

  Чернецов Григорий Григорьевич и Чернецов Никанор Григорьевич. «Пушкин в Бахчисарайском дворце», 1837 год

• Титульный лист первого издания Бахчисарайского фонтана.jpg

  Титульный лист первого издания «Бахчисарайского фонтана» А. С. Пушкина

Гаремный корпус

Гарем (крымско-тат. Arem) размещался в четырёх больших зданиях. В XVIII веке в нём было 73 комнаты. К приезду во дворец Александра I в 1818 году были снесены три обветшалых здания (70 комнат). Сохранились только трёхкомнатный флигель и беседка, которые дошли до наших дней. Здание флигеля впоследствии было отреставрировано, а на его широкой террасе для обзора туристами выставлены балконы. Во флигеле воссозданы интерьеры богатого крымскотатарского дома XVII—XIX веков: комнаты «Буфетная», «Жилая» и «Гостиная».

Гарем обнесён стенами из камня, высота которых достигает восьми метров. К южной стене примыкает Соколиная башня, из которой жительницы гарема могли видеть дворцовую площадь. Также в южной стене проделана широкая калитка в Персидский сад.

• Гаремный корпус
• Hansaray10.jpg

  Интерьер буфетной

• Hansaray9.jpg

  Музыкальные инструменты

• Бахчисарайский дворец 74.jpg

  Интерьер

• Бахчисарайский дворец 63.jpg

  Балкон

Жилые покои

Жилые покои занимают второй этаж главного корпуса. Также на втором этаже расположены Посольский зал, Кофейная комната и Золотой кабинет.

Комнаты имеют резные потолки и витражи на окнах, а также оборудованы каминами. Отделка помещений и планировка существенно изменились после присоединения Крыма к Российской империи.

В комнатах покоев размещена экспозиция предметов быта крымских татар. Отдельно выделены «ханская столовая» и «ханская спальня». В спальне есть альков.

• Жилые покои
• Hansaray7.jpg

  Жилые покои

• Бахчисарайский дворец 85.jpg

  Шкаф и камин

• Бахчисарайский дворец 86.jpg

  Жилые покои

• Бахчисарайский дворец 91.jpg

  Комната невесты

• Бахчисарайский дворец 94.jpg

  Экспозиция

Посольский дворик

В посольском дворике послы ожидали приёма. Во дворик они попадали через ворота с Дворцовой площади, откуда затем через «посольские» двери (портал Демир-Капы) и Фонтанный дворик попадали в зал Дивана.

В посольском дворике разбит сад, засаженный кустами самшита и тополями. Также здесь установлены два фонтана: один из них расположен по центру, второй из резного камня у здания.

К югу от дворика находятся парадные помещения, а к северу — личные покои ханов.

Литература

• Олекса Гайворонский. [www.haiworonski.info/lib_mzr_r.html Ханское кладбище в Бахчисарайском дворце]. — Симферополь: Доля, 2006. — 62 с. — ISBN 966-366-036-8.
• Бахчисарайский дворец:Краткий путеводитель по дворцу-музею / Ю. С. Воронцова. — Севастополь: Библекс, 2006. — 32 с. — 5000 экз. — ISBN 966-8231-69-4.
• Е. В. Нагаевская. Дворец-музей // [www.onixtour.com.ua/books/91c2h16/part01_2.htm Бахчисарай (путеводитель)]. — Симферополь: Таврия, 1979.
• Олекса Гайворонский. [www.haiworonski.info/depository/drakony_q.pdf Драконы на страже Хансарая] // Qasevet. — Симферополь, 2007. — № 32.
• [artislam.org.ua/iskusstvo-islama/organizaciya-predmetno-prostranstvennoj-sredy-baxchisarajskogo-dvorcovo-parkovogo-ansamblya-xvi-%E2%80%93xviii-vv.html А. А. Шарибжанова. Организация предметно-пространственной среды Бахчисарайского дворцово-паркового ансамбля (XVI—XVIII вв.)](недоступная ссылка — история).

Ссылки

• [bikz.org Официальный сайт Бахчисарайского историко-культурного заповедника]. Проверено 30 октября 2012.
• [www.hansaray.org.ua Сайт о Бахчисарайском Ханском дворце]. Проверено 30 октября 2012. [www.webcitation.org/6BvnsqXuo Архивировано из первоисточника 4 ноября 2012].
• [muslimlife.ru/places/mosques/ханский-дворец-в-бахчисарае Ханский дворец в путеводителе MUSLIM LIFE]. [www.webcitation.org/65616Effl Архивировано из первоисточника 31 января 2012].
• Юрий Данилевский. [www.planetakrim.com/catalog/01/bahchis/ Бахчисарай — виртуальная экскурсия]. Туристическая планета Крым. Проверено 30 апреля 2009. [www.webcitation.org/6560oiFkc Архивировано из первоисточника 31 января 2012].
• В. Гарагуля. [krym.sarov.info/bakhchisaraiskii_dvorets1.html Бахчисарайский дворец]. Жемчужина Крым. Проверено 30 апреля 2009. [www.webcitation.org/6560tueew Архивировано из первоисточника 31 января 2012].

Отрывок, характеризующий Ханский дворец (Бахчисарай)

«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.