Ханты

Ханты

Самоназвание	Ас хоят (Обские люди)
Численность и ареал
Всего: 31 500 чел. Россия Россия: 30 943 (2010), 28 678 (2002) Тюменская область Тюменская область: 29 277 (2010 г.), 26 694 (2002 г.) Ханты-Мансийский автономный округ — Югра Ханты-Мансийский автономный округ — Югра: 19 068 (2010), 17 128 (2002) Ямало-Ненецкий автономный округ Ямало-Ненецкий автономный округ: 9 489 (2010), 8 760 (2002) Тюменская область без ХМАО и ЯНАО:  720 (2010), 806 (2002) Томская область Томская область:  718 (2010), 873 (2002) Казахстан Казахстан: 429 (перепись 2009 года) Украина Украина: 100 (перепись 2001 года) Белоруссия Белоруссия:  14 (2009 г.)
Язык	хантыйский, русский
Религия	шаманизм, анимизм, православие
Расовый тип	Субуральский тип
Входит в	угры
Родственные народы	манси, венгры

Ха́нты (самоназвание — ханти, хандэ, кантэк; рус. устар. остяки́) — коренной малочисленный угорский народ, проживающий на севере Западной Сибири, в основном в ХМАО. Самоназвание ас хоят означает обские люди.

Этноним

Самоназвание хантэ означает человек. В русском языке для обозначения представителей народа существуют слова: во мн. ч. ханты (склоняемое); в ед. ч. хантыец и хантыйка, а также ханты (несклоняемое) для обозначения мужчины или женщины. Прилагательные хантыйский и (неизменяемое) ханты.

Численность и расселение

Выделяются три этнографические группы хантов: северные, южные и восточные, причём южные (прииртышские) ханты смешались с русским и татарским населением. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, издававшийся в конце XIX — начале XX веков, отмечал, что остяки (ханты) —

угро-финское племя, живущее по Оби, Иртышу и их притокам (Конде, Васюгану и др.), в Тобольской губернии и в Нарымском округе Томской губернии. Разделяется на три группы: северных остяков — в Березовском округе, восточных — в Сургутском и в Нарымском (по реке Васюган) и юго-западных или иртышских — в северной части Тобольского округа, по берегам Оби, Иртыша, Конды и т. д.

По переписи населения 2002 года численность хантов в России составляет 28 678 человек, из них 59,7 % проживают в Ханты-Мансийском округе, 30,5 % — в Ямало-Ненецком округе, 3,0 % — в Томской области, 3,0 % — в Тюменской области без ХМАО и ЯНАО, 0,3 % — в республике Коми. По переписи населения 2010 года численность хантов увеличилась до 30 943 человек, из которых 61,6 % проживают в Ханты-Мансийском округе, 30,7 % — в Ямало-Ненецком округе, 2,3 % — в Тюменской области без ХМАО и ЯНАО, 2,3 % — в Томской области, 1,4 % — в Новосибирской области.

Динамика численности хантыйского населения по переписям

1926	1939	1959	1970	1979	1989	2002	2010
22,306	18,468	19,410	21,138	20,934	22,521	28,678	30,943

История

Предки хантов проникли с юга в низовья Оби и заселили территории современного Ханты-Мансийского и южных районов Ямало-Ненецкого автономного округа, а с конца I тысячелетия на основе смешения аборигенов и пришлых угорских племён начался этногенез хантов (усть-полуйская культура).

Ханты называли себя больше по рекам, например Kondikhou ï = «люди Конды», As-jah = «народ Оби» и из последнего, возможно, произошло русское наименование хантов — остяки, хотя, по мнению других исследователей, русские могли заимствовать слово «остяк» из татарского «уштяк» = варвар. Самоеды (общее название ненцев, энцев, нганасан, селькупов и ныне исчезнувших саянских самодийцев в дореволюционной России) называли хантов яран или ярган (слово, близкое к иртышско-хантскому яра — «чужой»).

Традиционные промыслы — рыболовство, охота и оленеводство. Традиционная религия — шаманизм и православие (с XVI века).

Относятся к уральской расе.

Антропология

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона давал следующее описание хантов:

По своему складу остяки среднего, даже ниже среднего роста (156—160 см), с чёрными или каштановыми (редко белокурыми), обыкновенно прямыми, длинными волосами (которые носятся или распущенными, или заплетёнными), тёмными глазами, жидкой бородкой, смуглым цветом кожи, плосковатым лицом, несколько выдающимися скулами, толстоватыми губами и коротким, вдавленным при корне, широким и вздёрнутым на конце носом. Вообще тип несколько напоминает монгольский, но глаза правильно прорезаны и череп чаще узкий и длинный (долихо- или субдолихоцефальный). Всё это придаёт остякам особый отпечаток, и некоторые склонны видеть в них остатки особой древней расы, населявшей некогда и часть Европы. Женщины небольшого роста и в большей степени монголообразны, чем мужчины.

Ханты (как и манси) характеризуются следующим комплексом признаков:

• низкий рост (менее 160 см в среднем для мужчин),
• общая грацильность (миниатюрность строения),
• неширокая голова, мезо- или долихокефальная по форме и низкая по высоте,
• прямые мягкие чёрные или русые волосы,
• тёмные или смешанные глаза,
• заметно варьирующий по группам процент монгольской складки века, прикрывающей слёзный бугорок (эпикантус),
• различное по форме лицо средней высоты, с заметной уплощённостью и скуластостью,
• нос слабо или средневыступающий, в основном средний по ширине, преимущественно с прямой или вогнутой спинкой носа, с приподнятым кончиком и основанием,
• ослабленный рост бороды,
• относительно широкий рот,
• небольшая толщина губ,
• средневыступающий или убегающий подбородок.

Язык

Хантыйский язык (устаревшее название остяцкий язык) вместе с мансийским и венгерским составляет так называемую угорскую группу уральской семьи языков. Хантыйский язык известен своей необычайной диалектной раздробленностью, в связи с чем выделяется западная группа — обдорское, приобское и прииртышское наречия и восточная группа — сургутское и вах-васюганское наречия, членящиеся, в свою очередь, на 13 диалектов.

С XIX века имели место серьёзные работы по остяцкому (хантыйскому) языку. Так в 1849 году А. Кастреном была выпущена краткая грамматика и словарик, а в 1926 году — словарь Паасонена. В 1931 году вышел в свет остяцкий букварь П. Е. Хатанзеева («Hanti knijga»), но при его составлении был допущен ряд ошибок, в частности неправильный выбор диалекта, необоснованные принципы транскрипции и методические ошибки, из-за которых букварь не получил широкого распространения. В том же году Научно-исследовательской ассоциацией институтов народов севера при ЦИК СССР был разработан предварительный проект остяцкого алфавита, а в 1933 году был выпущен остяцкий букварь на казымском диалекте. В 1950 году на Всесоюзном совещании, посвящённом вопросам развития литературных языков народов Крайнего Севера, было принято решение о создании письменности ещё для трёх хантыйских диалектов: ваховского, сургутского и шурышкарского.

Культура

1 ноября 1957 года в ХМАО вышла первая газета на хантыйском языке под названием «Ленин пант хуват» («По Ленинскому пути»), которая в 1991 году была разделена на хантыйскую «Ханты ясанг» и мансийскую «Луима сэрипос». На хантыйском также издаётся газета «Лух авт».

10 августа 1989 года была образована общественная организация «Спасение Югры», одной из основных задач которой является консолидация коренных малочисленных народов Ханты-Мансийского автономного округа, в том числе сохранение этнической самобытности, уклада жизни, культуры как хантов, так манси и ненцев.

Этно-рок-группа H-Ural с 2009 года исполняет песни на шурышкарском, казымском и среднеобском диалектах хантыйского языка. Другая этно-рок группа «Тень эмигранта» исполняет песни на пимском диалекте хантыйского языка (восточные ханты).

Интересные факты

В прошлом у хантов существовал обряд воздушного погребения.

Галерея

• Khanty beauty.jpg

  Девушки в костюмах

• Khanty in front of Chum near Lake Numto.jpg

  Ханты перед чумом возле озера Нумто

• Khanty children in front of a reindeer sledge.jpg
• Khanty old women in Numsang Yoh.jpg

См. также

• Казымское восстание

Литература

• Васильева Е. Н. Узоры хантов: живая традиция // Современные проблемы сервиса и туризма. 2012. № 4. С. 9-15. URL: sites.google.com/site/religiostudent/my-articles
• Гемуев И. Н., Сагалаев А. М., Соловьев А. И. Легенды и были таежного края. — Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1989. — 176 с. — Серия «Страницы истории нашей Родины». — ISBN 5-02-029181-1
• Новицкий Г. И. Краткое описание о народе остяцком. — СПб.: Тип. В. С. Балашева, 1884. — VI, 116 с.
• Ханты // Народы мира: Историко-этнографический справочник/Гл. ред. Ю. В. Бромлей. Ред. коллегия: С. А. Арутюнов, С. И. Брук, Т. Ф. Жданко и др.— М.: Советская Энциклопедия, 1988.— 624 с.: ил., 6 л. цв. карт.
• Ханты // Народы России. Атлас культур и религий. — М.: Дизайн. Информация. Картография, 2010. — 320 с. — ISBN 978-5-287-00718-8.
• Ханты // Сибирь. Атлас Азиатской России. — М.: Топ-книга, Феория, Дизайн. Информация. Картография, 2007. — 664 с. — ISBN 5-287-00413-3.
• Черемисина К. П. [www.ipdn.ru/rics/va/_private/a10/113-116-cheremisina.pdf Символика основной цветовой триады в соответствии с трёхчленным делением Вселенной в хантыйской культуре.] // Вестник археологии, антропологии и этнографии (издание ИПОС СО РАН), 2009, № 10. — С. 113—116.

Ссылки

• [xant.net.ru/ Сказки-сказания народов ханты и манси]
• [www.raipon.net/db_peoples_rus/khant.html Ханты]
• [www.eduhmao.ru/portal/dt?provider=NARODTezariusXantyContainer&HmaoSecsId=NAROD_SECTION_54131 Словарь народа Ханты]
• [www.culturemap.ru/region/106/article.html?topic=13&subtopic=42&id=635 Хантыйские музыкальные инструменты]
• [www.etnic.ru Виртуальное стойбище хантов и манси]
• [www.sati.archaeology.nsc.ru/encyc_p/part.html?act=list&part=20&lang=1 Мифология хантов]

Отрывок, характеризующий Ханты

Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.