Харальд I Синезубый
| Харальд I Синезубый Harald Blåtand<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Харальд Синезубый принимает крещение от Поппо ок. 970 года.</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 958 — 986 | ||
| Предшественник: | Горм Старый | |
| Преемник: | Свен I Вилобородый | |
| ||
| — 986 | ||
| Предшественник: | Харальд II Серая Шкура | |
| Преемник: | Свен I Вилобородый | |
| Смерть: | 986 | |
| Место погребения: | Роскилльский собор | |
| Род: | Кнютлинги | |
| Отец: | Горм Старый | |
| Супруга: | Гунхильда, Това, Гирид | |
| Дети: | Хакон, Гунхильд, Тира, Свен I Вилобородый | |
Харальд I Синезубый Гормссон (дат. Harald Blåtand, норв. Harald Blåtann; 930-е—1 ноября 986?) — король Дании и Норвегии. По распространённой версии получил прозвище из-за тёмного цвета зубов; слово blå в то время означало гораздо более тёмный цвет, чем синий. Наследовал трон от своего отца Горма Старого, в честь которого установил один из рунных камней в Еллинге (Малый, или камень Горма). Святой Католической церкви[1].
Содержание
Биография
Внутренняя и внешняя политика
При Харальде I в 965 году Дания официально приняла христианство. Это решение, в основном, было продиктовано политическими выгодами такого шага — улучшением отношений с соседней Священной Римской империей и просвещённым христианским миром в целом.
В 970 году[2] объединённые силы датчан и верных ярлу Хокону II Могучему норвежцев победили короля Норвегии Харальда II Серая Шкура. После этого ярл стал фактически королём Норвегии, хотя вначале он всё же признавал верховную власть короля Дании, но когда в 986 году Харальд попытался принудить Хокона принять христианство, тот полностью порвал отношения с ним. В этом же году датчане предприняли вторжение в Норвегию, закончившееся неудачей.
Надпись на камне из Еллинга
Надпись на рунном камне из Еллинге утверждает, что Харальд «покорил всю Данию». Смысл этих слов до сих пор не ясен. Выдвигалось несколько версий:
- Харальд первоначально владел лишь частью Ютландии и завоевал соседние территории,
- Харальд победил всех соперников, оспаривавших его право на корону,
- Возможно под этим подразумевалось, что Харальд в 983 году в союзе с ободритами вытеснил немцев из южных территорий Дании.
Предполагается, что именно во время войны с немцами Харальдом были построены пять (ещё один предположительно в то же самое время) круговых замков на территории Дании и Сконе.
Смерть
| ||||||||||||||||||||||
Согласно раннесредневековому источнику (Адам Бременский, либо Саксон Грамматик), Харальд был убит во время войны со своим сыном Свеном. Причиной разногласия называются приверженность Харальда церкви, попытки укрепить государство и расширить его полномочия, в то время как Свен был язычником и предпочитал традиционные набеги. Однако объективность источника подвергается сомнению. По одной из версий, Харальд Синезубый умер в Йомсборге.[3]
Семья
Был женат трижды
- Гунхильда
- Това, дочь Мстивоя Ободритского
- Гирид, дочь Олафа II Бьёрнссона правителя Швеции
От этих браков родились:
- Хакон (-987)
- Гунхильд (убита 13 ноября 1002). Жена Паллига Девонширского, погибшая вместе с мужем во время резни в день святого Брайса, устроенной королём Англии Этельредом Неразумным.
- Тира (-1000). Жена: 1) Стирбьёрна Сильного, шведского конунга; 2) Бурислава, правителя вендов; 3) Олафа I Трюггвасона
- Свен I Вилобородый (960-е — 1014). Возможно от наложницы. Король Дании с 985 года, Норвегии с 1002 года, Англии с 1013 года. Муж 1) Гунхильды (либо дочери Мешко Польского, либо Бурислава Вендского) умерла в 1013 году; 2) Сигрид Гордая.
Память
В конце XX — начале XXI века была создана беспроводная технология для объединения различных электронных устройств. Она была названа Bluetooth. Это связано с деятельностью короля Харальда, который объединил народы на территории современных Дании и Сконе, где и была разработана эта технология. Интересно, что первоначально слово Bluetooth было просто кодом проекта.
В 2012 году вышло DLC к видеоигре жанра стратегия Sid Meier's Civilization V, по названием Sid Meier's Civilization V Gods & Kings, в котором Харальд Синезубый предстаёт в качестве правителя Дании.
Напишите отзыв о статье "Харальд I Синезубый"
Примечания
- ↑ [www.heiligenlexikon.de/BiographienH/Harald_Blaatand.html Harald_Blaatand]
- ↑ [www.manfred-hiebl.de/mittelalter-genealogie/mittelalter/koenige/norwegen/harald_2_graufell_koenig_970.html Harald II. Graufell] (нем.)
- ↑ T. D. Kendrick, A History of the Vikings, Courier Dover Publications, 2004, p.182, ISBN 0-48-643396-X
Литература
- Гаральд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Гвин Джонс. Викинги.Потомки Одина и Тора = A history of the vikings / Пер. с англ. З.Ю. Метлицкой. — Центрполиграф. — М., 2007. — 445 с. — (Загадки древних цивилизаций). — 5 000 экз. — ISBN 978-5-9524-3095-2.
Ссылки
- [fmg.ac/Projects/MedLands/DENMARK.htm#_Toc196361190 KINGS of DENMARK 935—1042 (FAMILY of GORM)] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 27 апреля 2010. [www.webcitation.org/61AEaHa7d Архивировано из первоисточника 24 августа 2011].
Кнютлинги (917—1042) Кнуд I Хардекнуд • Горм Старый • Харальд I Синезубый • Свен I Вилобородый • Харальд II • Кнуд Великий • Хардекнуд
Инглинги (1042—1047) Эстридсены (1047—1412) Свен II Эстридсен • Харальд III • Кнуд IV Святой • Олаф I • Эрик I • Нильс • Эрик II • Эрик III • Кнуд V и Свен III • Вальдемар I Великий • Кнуд VI • Вальдемар II Победоносный • Эрик IV Пловпеннинг • Абель • Кристофер I • Эрик V Глиппинг • Эрик VI Менвед • Кристофер II • Вальдемар III • Вальдемар IV Аттердаг • Олаф III • Маргрете I
Кальмарская уния (1412—1448) Ольденбурги (1448—1863) Кристиан I • Ганс • Кристиан II • Фредерик I • Кристиан III • Фредерик II • Кристиан IV • Фредерик III • Кристиан V • Фредерик IV • Кристиан VI • Фредерик V • Кристиан VII • Фредерик VI • Кристиан VIII • Фредерик VII
Глюксбурги (с 1863) Отрывок, характеризующий Харальд I Синезубый
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
