Харбор-Бридж (Сидней)

Мост Харбор-Бридж
Мост Харбор-Бридж, Сидней
Координаты: 33°51′08″ ю. ш. 151°12′38″ в. д.33.85222° ю. ш. 151.21056° в. д. / -33.85222; 151.21056
Официальное название	Sydney Harbour Bridge
Область применения	автомобильный, пешеходный, железнодорожный
Пересекает	залив Порт Джексон
Место расположения	Австралия Австралия Сидней
Конструкция
Тип конструкции	арочный, стальной клёпаный
Основной пролёт	503 м
Общая длина	1149 м
Ширина моста	49 м
Эксплуатация
Открытие	19 марта 1932

К:Мосты, построенные в 1932 году

Харбор-Бридж (англ. Harbour Bridge) — самый большой мост Сиднея, один из самых больших стальных арочных мостов в мире. Он является одной из главных достопримечательностей Сиднея. Из-за своей примечательной формы мост получил у сиднейцев шуточное название «Вешалка». Мост был открыт 19 марта 1932 года. Образцом для моста послужил нью-йоркский мост Хелл-Гейт. По своему облику немного напоминает Большеохтинский и Финляндский железнодорожный мосты в Петербурге (при строительстве была применена арка Белелюбского на одноименном мосту в Боровичах).

По мосту осуществляется автомобильное, велосипедное, пешеходное и железнодорожное сообщение. Харбор-Бридж соединяет деловую (Южный берег), центральную часть города с Северным берегом и пересекает залив Порт-Джексон.

Арочный пролёт моста имеет длину 503 метра. Это всего немного меньше 518-метрового пролёта самого длинного стального арочного моста «Фейетвилл» через ущелье, по которому течет река Нью-Ривер, что неподалеку от Фейетвилла (штат Западная Виргиния, США). Поскольку в настоящее время при необходимости строительства моста с длинным пролётом выбирают схему подвесного или вантового моста (они гораздо легче и дешевле жёсткого арочного моста), то Харбор-Бридж надолго останется в списке самых больших арочных мостов мира.

Стальная арка «Вешалки» весит 39 000 тонн. Она возвышается на 134 метра над уровнем моря (высшая точка) и при этом имеет клиренс (просвет) 49 метров над уровнем поверхности воды залива, что обеспечивает свободный проход любых океанских судов под мостом. Интересно, что высота арки может увеличиваться примерно на 18 см в жаркие дни из-за того, что металл, нагреваясь, расширяется.

Общая длина всего моста — 1149 метров. Ширина моста 49 метров (самый широкий мост в мире, хотя почти в два раза уступает по ширине Синему мосту в Петербурге). Полный вес моста — 52 800 тонн. Стальные элементы конструкции моста соединены заклёпками, общее количество которых превышает шесть миллионов. Для поддержания моста по берегам воздвигнуты могучие башни почти 100-метровой высоты, которые облицованы гранитом. С 1 октября 1998 года на мосту осуществляются регулярные экскурсии для людей старше 10 лет — подъём по боковой арке моста на его вершину, откуда открывается захватывающая дух панорама города. Для восхождения требуется лишь обувь на резиновой подошве и специальный костюм со страховкой, который выдают на месте, со всем остальным поможет справиться инструктор.

Интересные факты

• В жаркие дни высота арки может увеличиваться почти на 20 см.
• Ленточку во время открытия моста должен был перерезать министр труда Нового Южного Уэльса Джек Ланг. Однако когда он готовился это сделать, к нему подскочил какой-то всадник в униформе, перерезал ленточку и заявил, что открывает мост от имени Его Величества и всего народа Нового Южного Уэльса. Нарушителя немедленно арестовали, ленточку связали заново, и Ланг произвел официальную церемонию открытия. Нарушителем оказался Франсис де Гроот, член группировки New Guard, которая негодовала, что открывать мост не был приглашен король Георг V. Хотя де Гроот не был членом армии, он надел униформу и смешался с настоящей кавалерией. Де Гроота обвинили в неподобающем поведении, провели психиатрическую экспертизу и оштрафовали на 5 фунтов, однако позже последовала апелляция на решение, и де Гроот сам подал иск за незаконный арест.
• За день мост пересекает более 200 тысяч автомобилей.
• С целью постройки моста пришлось снести более 800 домов. Жители были выселены безо всякой компенсации, что вызвало народное негодование.
• Любое изменение конструкции арочного моста требует перерасчётов для всей структуры. Вычисления заняли 28 увесистых томов.
• На покраску стальной арки в три слоя ушло почти 300 тысяч литров краски.

Празднование Нового года

Харбор-Бридж является неотъемлемой частью новогодних торжеств Сиднея и используется для захватывающих пиротехнических шоу. Первый, так называемый «семейный» фейерверк, проходящий в 9 часов вечера, привлекает большое количество семей с маленькими детьми. Второй, основной фейерверк, начинается в полночь.

Идея фейерверка возникла после торжеств по случаю столетия Бруклинского моста в 1983 году. В 1986 году пиротехник Сид Ховард (Syd Howard) впервые реализовал эту идею во время празднования 75-летия Военно-морского флота Австралии. Первый новогодний фейерверк прошел в 1996 году; в следующем 1997 году прошло ещё одно, как было тогда решено, «одноразовое» шоу. В 1998 году фейерверка не было, но с 1999 пиротехнические шоу проводятся ежегодно.

Каждый последующий год празднества имеют новую тему. Фейерверк привлекает большое количество жителей и гостей Сиднея, а также большое количество телезрителей во всём мире. Так новогоднее шоу 2010—2011 года посмотрели полтора миллиона зрителей и 1,1 миллиарда телезрителей.

Галерея

• OperaSydney-Fuegos2006-342289398.jpg

  Фейерверк 2006 года «Бриллиантовая ночь в Изумрудном Городе». Другое название — «Вешалка и бриллиант».

• Sydney new years 2008-9.JPG

  Фейерверк 2008 года. «Солнце»

• Boheme in Sydney.jpg

  Проход под мостом крупногабаритного судна. Чтобы было легче представить его размеры, сообщим, что высота над водой составляет 49 метров

• 136-метровый пролёт Большеохтинского моста.jpg

  Большеохтинский мост в Санкт-Петербурге, имеющий арки Белелюбского, применённые при строительстве моста Харбор-Бридж

Мост в искусстве

Вдали мы увидели мост. Он был удивителен. Он поднимался над заливом, как глубокий вздох. В глубоком облаке света он парил среди грязноватых скучных берегов. Дуга его вздувалась стальным бицепсом.

— Гранин Д.А. Месяц вверх ногами // [lib.ru/PROZA/GRANIN/mesyac.txt Собрание сочинений в четырёх томах]. — Л.: Художественная литература, 1979. — Т. 2. — С. 369-469. — 680 с. — 100 000 экз.

Литература

• John Nicholson. Building the Sydney Harbour Bridge. — ISBN 1865082597.
• Низовский А. Ю. 100 великих чудес инженерной мысли. изд. "Вече", 2005. ISBN 5-9533-0663-6
• Джонатан Рэтленд, Маргарет Стефенс. Энциклопедия юного учёного. Т.2. Техника: автомобили, мотоциклы, поезда, электричество, компьютеры. изд. "Росмэн", 1992. ISBN 5-257-00822-X

Отрывок, характеризующий Харбор-Бридж (Сидней)

– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.