Хардин (округ, Айова)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Округ Хардин
Hardin County
Страна

США

Статус

округ

Входит в

Айова

Административный центр

Элдора

Дата образования

15 января 1851

Население (2000)

18 812

Плотность

12 чел./км²

Площадь

1474 км²

Часовой пояс

UTC-5

Индекс FIPS

083

Координаты: 42°22′26″ с. ш. 93°14′41″ з. д. / 42.37389° с. ш. 93.24472° з. д. / 42.37389; -93.24472 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=42.37389&mlon=-93.24472&zoom=12 (O)] (Я)

Округ Хардин (англ. Hardin County) расположен в США, штате Айова. На 2000 год численность населения составляла 18 812 человек. По оценке бюро переписи населения США в 2009 году население округа составляло 17 144 человек.[1] Окружным центром является город Элдора.





История

Округ Хардин был сформирован 15 января 1851 года.

География

Согласно данным Бюро переписи населения США площадь округа Хардин составляет 1474 км².

Основные шоссе

Соседние округа

Демография

По данным переписи населения 2000 года в округе проживало 18 812 жителей. Среди них 23,7 % составляли дети до 18 лет, 20,6 % люди возрастом более 65 лет. 50,6 % населения составляли женщины.

Национальный состав был следующим: 97,8 % белых, 0,9 % афроамериканцев, 0,2 % представителей коренных народов, 0,5 % азиатов, 3,8 % латиноамериканцев. 0,6 % населения являлись представителями двух или более рас.

Средний доход на душу населения в округе составлял $17537. 11,9 % населения имело доход ниже прожиточного минимума. Средний доход на домохозяйство составлял $46240.

Также 85,7 % взрослого населения имело законченное среднее образование, а 17,1 % имело высшее образование.

Напишите отзыв о статье "Хардин (округ, Айова)"

Примечания

  1. [quickfacts.census.gov/qfd/states/19/19083.html Бюро переписи населения США]

Отрывок, характеризующий Хардин (округ, Айова)

– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.