Хардин (округ, Техас)

Округ Хардин
Hardin County

Страна	США
Статус	округ
Входит в	Техас
Административный центр	Кунтз
Дата образования	1858 год
Население (2000)	48 073
Плотность	20 чел./км²
Площадь	2316 км²
Часовой пояс	UTC-5
Индекс FIPS	199
[www.co.hardin.tx.us Официальный сайт]

Округ Хардин (англ. Hardin County) расположен в США, штате Техас. На 2000 год численность населения составляла 48 073 человек. По оценке бюро переписи населения США в 2009 году население округа составляло 53 424 человек. Окружным центром является город Кунтз.

История

Округ Хардин был сформирован в 1858 году.

География

Согласно данным Бюро переписи населения США площадь округа Хардин составляет 2316 км².

Основные шоссе

• Шоссе 69/Шоссе 287
• Шоссе 96
• Автострада 105
• Автострада 326
• Автострада 327

Соседние округа

• Тайлер (север)
• Джаспер (восток)
• Ориндж (юго-восток)
• Джефферсон (юг)
• Либерти (юго-запад)
• Полк (северо-запад)

Демография

По данным переписи населения 2000 года в округе проживало 48 073 жителей. Среди них 26,1 % составляли дети до 18 лет, 13,1 % люди возрастом более 65 лет. 50,5 % населения составляли женщины.

Национальный состав был следующим: 91,1 % белых, 7,2 % афроамериканцев, 0,4 % представителей коренных народов, 0,4 % азиатов, 4,4 % латиноамериканцев. 0,9 % населения являлись представителями двух или более рас.

Средний доход на душу населения в округе составлял $17962. 13,2 % населения имело доход ниже прожиточного минимума. Средний доход на домохозяйство составлял $50477.

Также 79,5 % взрослого населения имело законченное среднее образование, а 13,0 % имело высшее образование.

Отрывок, характеризующий Хардин (округ, Техас)

Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.
Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.


Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить: