Харза

</td>

   </tr>

Харза
Харза в зоопарке Дрездена
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Хордовые Класс: Млекопитающие Отряд: Хищные Семейство: Куньи Род: Куницы Вид: Харза
Латинское название
Martes flavigula (Boddaert, 1785)
Синонимы
Lamprogale flavigula
Ареал

Охранный статус Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/41649 41649]

Харза́, или желтогрудая куница, или уссурийская куница (Martes flavigula) — хищное млекопитающее семейства куньих. Самый крупный и ярко окрашенный представитель рода куниц, иногда выделяемый в отдельный род.

Внешний вид

Одна их самых крупных и пёстро окрашенных из куниц России. Длина тела 55—80 см, хвоста 35—44 см; весит до 5,7 кг. Тело вытянутое, очень гибкое; ноги короткие. Хвост малопушистый. Мех довольно грубый, короткий, блестящий.

Отличается многоцветной, пёстрой окраской. Верх головы и морда харзы окрашены в чёрный цвет, нижняя челюсть — в белый. Шерсть на горле и груди ярко-жёлтая, на туловище имеет золотисто-бурый оттенок, на ногах — тёмно-бурая. Хвост тёмно-бурый.

Летний мех короче и грубее зимнего, более тёмный, особенно на спине.

Распространение

Широко распространена в Индии, Непале, Бутане, Мьянме, Пакистане, Афганистане, Бангладеш, Китае, обеих Кореях, на всем Индокитайском и Малаккском полуостровах, на о. Тайвань и Хайнань, на индонезийских островах Ява, Суматра и Борнео (Калимантан), на западе доходя до границы с Ираном. В России водится в Приамурье, в бассейне реки Уссури и на Сихотэ-Алине в Приморском и Хабаровском краях, в Еврейской АО и редко и отчасти Амурской области. Идет успешная акклиматизация в Крыму (около Ялты), Северной Осетии. Адыгее, Дагестане, в районе Дербента и Краснодарском крае - в районе Сочи и Новороссийска.

Образ жизни и питание

Харза — типичный зверь хвойных и смешанных лесов, отлично лазает по деревьям. Бегает очень быстро, а перепрыгивая с дерева на дерево, делает скачки до 4 метров. Харза — один из наиболее сильных хищников уссурийской тайги. Питается грызунами (белки, мыши), кузнечиками, зайцами, птицей. Ягоды и кедровые орехи употребляет в небольшом количестве; иногда пожирает пчелиные соты. Но самая излюбленная добыча харзы — кабарга.

Харзы начинают промышлять в одиночку, ночью шаря по беличьим гайнам, а днём — по дуплам, где отсыпаются летяги и другие мелкие обитатели тайги. Естественных врагов мало; многие харзы доживают до глубокой старости. Попав в неволю, особенно молодой, харза легко привыкает к человеку и становится совсем ручной.

Социальная структура и размножение

Гон у харз в конце лета (в августе). Беременность длится 120 дней. В помете 2—5 детенышей.

Статус популяции и охрана

Промысловое значение харзы очень невелико, поскольку встречается она редко, а её грубая шкурка малоценна.

Включена в приложение III к Конвенции по международной торговле исчезающими видами фауны и флоры (CITES). Занесена в «Перечень объектов животного мира, нуждающихся в особом внимании к их состоянию в природной среде».

Отрывок, характеризующий Харза

Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.