Харитонов, Василий Николаевич

Василий Николаевич Харитонов
Дата рождения	28 февраля 1922(1922-02-28)
Место рождения	деревня Петрово, Серебряно-Прудский район, Московская область
Дата смерти	27 апреля 2002(2002-04-27) (80 лет)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Военно-воздушные силы
Годы службы	1939—1958
Звание
Часть	123-й истребительный авиационный полк ПВО
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Василий Николаевич Харитонов (28 февраля 1922 — 27 апреля 2002) — участник Великой Отечественной войны, командир звена 123-го истребительного авиационного полка 7-го истребительного авиационного корпуса ПВО, Герой Советского Союза.

Биография

Родился 28 февраля 1922 года в деревне Петрово ныне Серебряно-Прудского района Московской области в крестьянской семье. В Красной Армии с 1939 года. В 1940 году окончил Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков.

C июня 1941 года воевал на Великой Отечественной войне. Всего за годы войны совершил более четырёхсот успешных боевых вылетов, сбил лично пятнадцать и в группе одиннадцать самолётов противника, в числе этих самолётов — 19 бомбардировщиков, летевших бомбить блокадный Ленинград.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм было присвоено звание Героя Советского Союза.

В 1945 году окончил курсы усовершенствования офицерского состава, в 1955 году — лётно-тактические курсы усовершенствования офицерского состава ВВС. С 1958 года полковник в запасе, а затем в отставке.

Работал на Ленинградском объединённом авиапредприятии, 28 лет руководил полётами в аэропорту «Пулково». Состоял в Объединённом Совете ветеранов войск ПВО города, Комитете ленинградских ветеранов войны и военной службы.

Скончался 27 апреля 2002 года. Похоронен в Санкт-Петербурге на аллее кавалеров ордена Александра Невского Никольского кладбища Александро-Невской лавры.

Награды

• Герой Советского Союза (10.02.1943);
• орден Ленина;
• три ордена Красного Знамени;
• орден Александра Невского;
• два ордена Отечественной войны 1-й степени;
• два ордена Красной Звезды;
• медали;
• почётный гражданин Санкт-Петербурга (28.01.1994).

Память

Именем Василия Харитонова назван сквер в Санкт-Петербурге между набережной канала Грибоедова и Лермонтовским проспектом.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6098 Харитонов, Василий Николаевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Харитонов, Василий Николаевич

Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.